История любви леди Элизабет - Макнот Джудит

– Прогуляться? – повторила девушка, пораженная тем, что Ян явно следил за тем, что делала Элизабет, как и она следила за ним, когда он сидел за столом. – Там темно, – растерянно сказала Элизабет, вглядываясь в его бесстрастное лицо, в то время как, поднявшись, Ян подошел к ее стулу.

Торнтон стоял, возвышаясь над ней, и ничего в выражении его красивого лица не указывало на то, что он действительно хочет пойти с ней куда-либо. В нерешительности она посмотрела на священника, который поддержал предложение Яна.

– Прогулка – это то, что нужно, – сказал Дункан, вставая. – Она, знаете ли, способствует пищеварению.

Элизабет сдалась, улыбнувшись седовласому священнику.

– Я только возьму шаль наверху. Захватить что-нибудь для вас, сэр?

– Для меня не надо, – ответил священник, поморщившись. – Я не люблю бродить по ночам. – С опозданием поняв, что открыто отказывается от обязанностей блюстителя приличий, Дункан поспешно добавил: – Кроме того, мое зрение уже не то, что раньше.

Затем он опроверг этот предлог, взяв книгу, которую читал до этого, и, явно не нуждаясь в очках, сел в кресло и начал читать при свете свечей.

Ночной воздух был прохладен, и Элизабет плотнее закуталась в шаль. Пока они медленно огибали дом, Ян не сказал ни слова.

– Сегодня полная луна, – проговорила она через несколько минут, глядя на большой желтый шар. И так как Ян не ответил, Элизабет оглянулась, ища, что еще можно сказать, и невольно высказала то, о чем думала: – Я все еще не верю, что я действительно в Шотландии.

– Я тоже.

Они обходили холм, спускаясь по тропинке, которую он, казалось, находил инстинктивно, позади них свет в окнах дома бледнел и затем совсем исчез.

Несколько минут они прошли в молчании, обогнули холм, и неожиданно перед ними ничего не стало, кроме мрака, заполнившего лежащую глубоко внизу долину, пологого склона холма позади них, небольшого просвета слева и усыпанного звездами покрывала над головой. Здесь Ян остановился и, сунув руки в карманы, пристально посмотрел куда-то вдаль за долину. Элизабет, не зная, в каком он настроении, прошла несколько шагов дальше до конца тропинки, ведущей влево, и остановилась, потому что дальше идти было некуда. Здесь, казалось, было холоднее, и она рассеянно еще плотнее натянула на плечи шаль, украдкой взглянув на Яна. Его профиль резко выступал в лунном свете, он поднял руку и потирал мышцы шеи, как будто испытывал напряжение.

– Я полагаю, нам следует вернуться, – сказала Элизабет после того, как прошло несколько минут, и его молчание начало беспокоить ее.

В ответ Ян откинул голову и закрыл глаза, как человек, испытывающий муки какой-то скрытой внутренней борьбы.

– Почему? – спросил он, не меняя этой странной позы.

– Потому что дальше идти некуда, – ответила она, констатируя очевидное.

– Мы вышли сегодня не для прогулки, – резко сказал Ян.

Ощущение безопасности начало покидать Элизабет.

– Разве?

– Вы знаете, что нет.

– Тогда… тогда зачем мы здесь? – спросила она.

– Потому что мы хотели побыть вдвоем.

Ужаснувшись, что, возможно, он каким-то образом узнал, какие мысли преследовали ее за ужином, Элизабет спросила смущенно:

– Почему вы думаете, что я хочу побыть наедине с вами?

Ян повернулся к ней и безжалостным взглядом посмотрел ей в глаза:

– Иди сюда, и я покажу тебе, почему.

Все ее тело задрожало от смешанного чувства шока, желания и страха, но каким-то образом сохранился контроль над мыслями. Одно дело испытывать желание, чтобы тебя целовали вблизи дома, где рядом находился священник, и совершенно другое – здесь, в абсолютном уединении, где ничто не оградит ее от различных вольностей с его стороны. Намного опаснее. Намного страшнее. И, помня свое поведение в Англии, Элизабет даже не могла обвинить Яна в том, что он думает, будто она хочет этого сейчас. Отчаянно пытаясь не поддаваться чувственности, исходящей от него и притягивающей к нему, Элизабет с трудом набрала воздуха.

– Мистер Торнтон, – начала она спокойным тоном.

– Меня зовут Ян, – перебил он. – Учитывая долгое знакомство, не говоря уже о том, что произошло между нами, не думаешь ли ты, что довольно смешно называть меня мистером Торнтоном?

Не обращая внимания на его тон, Элизабет старалась сохранить спокойствие.

– Я полностью обвиняла вас в тот уик-энд, когда мы были вместе, – мягко начала она. – Но я теперь разбираюсь лучше. – Девушка прервала эту храбрую речь, чтобы набрать воздуха, а затем продолжала: – Правда заключается в том, что мое поведение в первый вечер, когда мы встретились в саду и я попросила вас танцевать со мной, было глупым, нет, бесстыдным. – Элизабет остановилась, зная, что могла бы частично оправдать себя, объяснив, что сделала все это для того, чтобы ее подруги не потеряли свои деньги, но он, без сомнения, посчитал бы это унизительным и оскорбительным, а ей очень хотелось сгладить отношения между ними и не ухудшать их еще больше. И поэтому, запинаясь, сказала: – После этого каждый раз, когда мы оказывались вдвоем, я вела себя как бесстыдная распутница. Я не могу полностью обвинять вас в том, что именно так вы обо мне думаете.