Ожерелье Монтессумы - Бенцони Жюльетта

— Вы решили, что я работаю на самого себя?

— Что-то в этом роде…

В эту минуту дверь зала резко распахнулась, и появился гигант, по виду типичный американец — от кожаных ботинок с декоративной строчкой до жевательной резинки. Он швырнул к ногам своего босса невзрачного, непривлекательного человечка. Упав, незнакомец гневно вскрикнул.

— Это еще кто такой? Откуда ты его взял?

— Думаю, он спрятался в багажнике автомобиля, пока пленник садился в машину в Сен-Жан-де-Люзе. В тумане его никто не заметил. А потом он попытался скрыться в парке, но Слим его увидел и скрутил…

Чрезмерно блестящие глаза блондина посмотрели на Альдо.

— Этот… недоносок, он с вами?

— Никогда его не видел, — ответил Морозини, отметив про себя, что его назвали пленником.

— Верится с трудом!

Но «недоносок» пришел в себя и не собирался сдаваться. Он встал и начал отряхивать одежду.

— Господин Морозини говорит правду, — сказал он. — Он ни разу меня не видел. Это значит, что я хорошо делаю свое дело.

— И что это за дело?

— Я частный сыщик из парижского агентства «Слышащий глаз». Наше отделение открыто и в Брюсселе. Вот, взгляните!

Из нагрудного кармана Алкид Трюшон достал две визитные карточки. Одну он протянул блондину, а другую отдал Морозини, который не мог скрыть своего изумления.

— Позвольте узнать, по чьему поручению вы следите за мной…

— Уже больше двух месяцев. Но нам запрещено называть фамилию наших клиентов, — объяснил детектив, пытаясь вновь обрести чувство собственного достоинства.

Блондин достал из кармана пиджака револьвер и направил на него:

— Или ты немедленно назовешь ее, или замолчишь навеки! — небрежно сказал он.

— Ладно. В наше агентство обратился барон Вальдхаус из Вены. Я должен был следить за присутствующим здесь князем Морозини, которого он подозревал в связи со своей женой, баронессой Агатой, урожденной Тиммерманс.

— Снова эта история! — запротестовал Альдо. — Я полагал, что она похоронена после несостоявшейся смехотворной дуэли…

— Господин барон считает, что это не так. Напротив, он как никогда ранее убежден в том, что его одурачили, и что в этом деле замешана его теща, госпожа Тиммерманс. Поэтому мне были даны инструкции всюду следовать за князем Морозини и не терять его из вида. Что я и сделал!

— Но это же безумие! — в бешенстве воскликнул Альдо. — А если бы я вернулся в Венецию, то вы неделями, месяцами и даже годами следили бы за моим домом и моей семьей?

— Следить я должен только за вами, но столько времени, сколько потребуется.

— Не удобнее ли было установить наблюдение за баронессой Агатой?

— Вы меня удивляете! За ней тоже следят! Так как она потребовала развода, барон намерен собрать максимум доказательств, чтобы получить преимущество над женой и, в конце концов, не допустить этого процесса, мысль о котором для него слишком мучительна.

— Сумасшедший дом!

— Нам это совершенно не интересно, — отрезал блондин, который начал проявлять признаки нетерпения. — Увы, Алкид Трюшон из агентства «Слышащий глаз», но вам придется расстаться с объектом вашей слежки без особых надежд снова его увидеть. Уведите Трюшона, — приказал он своим людям, притащившим детектива в зал.

— И куда его?

— Поместите к остальным! Им мы займемся позже.

— К остальным? Кто эти остальные? — спросил Альдо, думая о юном Фожье-Лассане.

— Это вас не касается! Все, уберите его! Нас ждут более важные дела, чем эти глупости…

Но ему пришлось подождать. Уверенный в своей правоте, Алкид Трюшон, чья совесть была абсолютно чиста, оказал достойное сопротивление. Чтобы его «укротить», потребовались усилия нескольких мужчин. Наконец бандитам удалось его уволочь, но он так. вопил, что пришлось заткнуть ему рот кляпом. Пока крики Трюшона не смолкли, лицо главаря сохраняло страдальческое выражение.

— Не выношу крика, — признался он, когда вопли детектива, наконец, затихли. — А теперь к делу! Ожерелье у вас?

— А где Жиль Вобрен?

— Его здесь нет!

— Где же он?

— Я вам скажу позже!

— Для чего тогда было назначать эту встречу на другом конце Франции, хотя прежде мы договаривались встретиться в Париже?

— Мы ни о чем не договаривались…

— Мы заключили сделку: я приношу изумруды, в обмен получаю Вобрена. Камни у меня! Верните Вобрена!