Блистательный маркиз - Куин Джулия

— Холодные тосты, — мрачно изрек Лукас, качая головой. — Не могу представить себе ничего более противоестественного.

Элизабет вздохнула и вышла. «Где только он набрался подобных вещей?» — подумала она.

Оказавшись на достаточном, чтобы не опасаться подслушивания, расстоянии, она повернулась к Сьюзен и сказала:

— Во-первых, никаких упоминаний об этой… «охоте на мужа» в присутствии детей.

Сьюзен протянула ей книгу миссис Ситон.

— Значит, ты все-таки собираешься воспользоваться ее советами?

— Не думаю, что у меня есть выбор, — грустно вздохнула Элизабет. — Так что там за правила?

Глава 3

Когда чуть позже Элизабет пересекла порог Дэнбери-Хауса, она бубнила что-то себе под нос. Собственно говоря, она занималась этим всю дорогу. Она пообещала Сьюзен, что постарается опробовать методику миссис Ситон на новом управляющем леди Дэнбери, но не знала, как это сделать, не нарушив эдикта номер два:

Никогда не ищите мужчину. Сделайте так, чтобы он сам явился к вам.

Элизабет склонялась к мысли, что этим правилом придется пожертвовать. К тому же она не представляла себе, как совместить эдикты три и пять, которые гласили:

Не допускайте ни малейшей грубости. Жена высокородного джентльмена должна быть воплощением грации, достоинства и изящных манер.

И:

Никогда не разговаривайте с мужчиной более пяти минут. Если вы прервете беседу на полуслове, он будет заинтригован, гадая, что же вы собирались сказать.

Извинитесь и тут же скройтесь — пусть даже в дамской комнате, если ничего лучшего не представится. Его интерес к вам только возрастет, если он заподозрит, что ваши матримониальные планы не исчерпываются его персоной.

Явное противоречие этих постулатов ставило Элизабет в тупик. Ей казалось, что прерывать разговор на полуслове довольно грубо и никакие извинения тут не помогут. Но по утверждению той же миссис Ситон, высокородные джентльмены не терпят грубости.

А ведь это далеко не все правила, которые обрушила на нее Сьюзен, когда она уходила из дома:

Будьте очаровательны. Ласковы. Позвольте мужчине говорить. Не показывайте, что вы умнее его.

Вынужденная терзаться из-за подобной чепухи, Элизабет быстро проникалась идеей, что остаться навсегда мисс Хочкис, увядающей старой девой, — не самый худший вариант.

Войдя в Дэнбери-Хаус, она, как было заведено, сразу же направилась в гостиную. Там она нашла леди Дэнбери, которая, сидя в своем любимом кресле, водила пером по листу бумаги. На широком подоконнике дремал Малкольм. Он открыл один глаз, счел Элизабет недостойной своего внимания и снова погрузился в сон.

— Доброе утро, леди Дэнбери, — сказала Элизабет, укоризненно качая головой. — Может, мне заняться этим? — Леди Дэнбери страдала от боли в суставах, и Элизабет довольно часто вела ее переписку.

Графиня, однако, поспешно смахнула бумагу в стол.

— О, не беспокойся. Мои руки сегодня как новенькие. — В качестве доказательства она энергично пошевелила растопыренными пальцами перед носом Элизабет, словно ведьма, насылающая заклятие. — Видишь?

— Я рада, что вы так хорошо себя чувствуете, — неуверенно сказала Элизабет, размышляя о том, что за чары на нее только что напустили.

— О да, чудесный денек. Просто замечательный! При условии, конечно, что ты не будешь читать мне Библию.

— У меня и в мыслях этого нет.

— Вообще-то есть кое-что, что ты могла бы сделать для меня.

Элизабет вопросительно приподняла светлые брови.

— Я хочу поговорить с новым управляющим. Он у себя в конторе рядом с конюшней. Не могла бы ты пригласить его ко мне?

Элизабет чудом удержалась, чтобы не открыть рот. Великолепно! Она сможет увидеть нового управляющего, не нарушая эдикта номер два.

Конечно, чисто технически она его ищет, но это не считается, поскольку делается по приказу графини.

— Элизабет! — повысила голос леди Дэнбери. Элизабет моргнула, очнувшись.

— Да?

— Будь любезна, слушай, когда к тебе обращаются. Грезить наяву совсем не в твоем духе.

Элизабет скорчила гримаску, отметив иронию ситуации. Вот уже пять лет, как она не грезит наяву. Когда-то она мечтала о любви, браке, о театрах и путешествиях в Европу. Но все это кончилось со смертью отца и новыми обязанностями, когда стало очевидно, что ее тайные мысли оказались пустыми мечтаниями, которым не суждено осуществиться.

— Извините, миледи, я задумалась, — сказала она. По тому, как изогнулись губы леди Дэнбери, Элизабет поняла, что графиня не сердится.