Сама себе враг - Холт Виктория

Я узнала, что, поняв вероломство Хемманда, он попытался бежать. У Карла был верный паж по имени Фейрбрейс, который предложил перепилить решетку в окне темницы, но король побоялся привлечь внимание шумом и решил, что выберется и так. Все было готово. К окну была приставлена лестница, и предполагалось, что, когда Карл окажется внизу, Фейрбрейс проведет его через двор к крепостной стене, с которой они спустятся по веревочной лестнице. Там их должны были поджидать люди с лошадьми, а недалеко от берега стояло судно с поднятыми парусами, которое доставило бы беглеца во Францию. План увенчался бы успехом, если бы не оказалось, что Карл в состоянии просунуть сквозь прутья решетки только голову.

Бедный Карл! Как будто само Небо было против него! Если бы я могла найти верного Фейрбрейса, я непременно вознаградила бы его за попытку спасти своего государя.

После этого Карла перевели в замок Херст, стоящий на мысу острова Уайт. Трудно было сыскать более неуютное место, чем этот замок, продуваемый всеми ветрами, который в часы прилива вообще оказывался отрезанным от острова. Я с ужасом представляла себе страдания узника в этой мрачной крепости. Должно быть, он тогда вспоминал судьбы своих предков, окончивших свои дни в таких же местах, как замок Херст. К счастью, там он пробыл недолго. Оттуда его перевезли в Виндзор, а затем в Лондон.

К этому времени Кромвель стал уже полноправным хозяином Англии. Отряды его солдат рыскали по всей стране, разоряя мирных жителей и разрушая многие великолепные храмы и замки. Эти беспощадные пуритане осквернили даже Вестминстерское аббатство, ибо сочли его пристанищем греха и скверны. Они не выносили ничего красивого и насаждали повсюду свои суровые законы, согласно которым и улыбка на лице – от лукавого.

Итак, мой любимый Карл предстал перед судом и был осужден на смерть. Даже сейчас, по прошествии стольких лет, я не могу без содрогания думать о его последних мгновениях. Я знаю, что он вел себя достойно и мужественно, как и подобает королю.

Двум нашим детям – Елизавете и Генри – позволили увидеться с отцом незадолго до его казни. Я много раз слышала об этом свидании от разных людей и всякий раз не могла удержаться от слез.

Но дети! Наши несчастные дети! Как можно было так жестоко поступить с невинными детьми!

Встретившись со своим отцом, Елизавета сразу разрыдалась. Она уже знала о том, что его ожидает, и вдобавок не представляла, что он так изменился – поседел и постарел. А ведь она помнила его совсем другим – красивым, улыбающимся, нарядно одетым.

Глядя на старшую сестру, Генри тоже принялся плакать.

Карл привлек обоих к себе и крепко обнял. Елизавете было тогда всего лишь двенадцать лет, но, вернувшись после этого свидания к себе, она в мельчайших подробностях описала все, что тогда произошло. Я много раз читала потом ее записки и всегда испытывала бесконечную печаль.

– Я очень рад, что вижу вас, дети мои, – сказал Карл. – Мне нужно кое-что сказать вам, а тюремщики так жестоки, что не позволят мне написать прощальное письмо. Боюсь только, что ты все забудешь, моя дорогая…

Елизавета с горячностью заверила его, что не забудет.

– Все услышанное я запишу, – сказала она. – И сохраню эти записки до конца жизни.

– Не печалься, – проговорил Карл. – Я умру во имя Закона и Веры. Я прощаю всем моим врагам и надеюсь, что и Бог простит им. Вы, как и все ваши братья и сестры, тоже постарайтесь простить… Когда вы свидитесь с вашей матерью… – эту часть записок Елизаветы я никогда не могла читать без слез, – скажите ей, что в мыслях я все время был с нею. Любите и слушайтесь ее. Я умру, не сомневаясь, что Бог сохранит трон Англии для вашего брата и что в конце концов все вы будете счастливы.

Потом он посадил маленького Генри к себе на колени.

– Мальчик мой, – сказал он, – эти люди хотят отрубить голову твоему отцу.

Бедный Генри испуганно взглянул на отцовскую шею.

– Внимательно выслушай меня, дитя мое, – продолжал король. – Отрубив мне голову, они, быть может, захотят сделать королем тебя. Но запомни мои слова. Ты не можешь быть королем, пока живы твои братья Карл и Джеймс. Поэтому я прошу тебя не поддаваться их уговорам.

Малютка Генри изо всех сил старался понять, о чем толкует ему отец. Наконец он со вздохом произнес:

– Я не поддамся – пусть хоть изрежут меня в куски.

Потом они все втроем помолились, Карл наказал детям быть богобоязненными, что они ему и обещали.