История любви леди Элизабет - Макнот Джудит

Элизабет машинально представила его герцогине, так как ум ее был охвачен тревогой от неизвестной угрозы. И когда дядя сказал: «Я хотел бы выпить чаю перед тем, как мы перейдем к делу», – тревога переросла в страх, потому что он никогда не ел и не пил с тех пор, как Бентнер подсыпал ему слабительное. Дядя старается оттянуть время, поняла она, а это означало, что новость была чрезвычайной важности.

Не замечая парка, через который они проезжали на пути к дому Элизабет, Ян бессознательно похлопывал перчатками по колену. Дважды женщины, с которыми Торнтон встречался накануне, махали ему рукой и улыбались, но он не обращал внимания. Ян был погружен в обдумывание объяснений, которые собирался дать Элизабет. Любой ценой, но она не должна была думать, что он хочет жениться на ней из жалости или чувства вины, потому что Элизабет была не только красивой, она была гордой; и ее гордость может стать препятствием их помолвке. Леди Камерон была также храброй и упрямой, и если она узнает, что помолвка – дело уже решенное, то наверняка возмутится от этого тоже, и Ян не мог бы осудить ее. Два года назад Элизабет была самой желанной красавицей, какая когда-либо появлялась в Лондоне, и она заслуживала, чтобы за ней ухаживали соответствующим образом.

Без сомнения, Элизабет захочет немного отомстить ему, притворившись, что не желает его, но это не беспокоило Яна. Они хотели друг друга с первой встречи в саду. С тех пор они хотели друг друга каждый раз, когда оказывались вместе. В ней были невинность и смелость, страсть и стеснительность, гнев и прощение. Она была невозмутимой и величественной на балу, оживленной и умелой с пистолетом в руке, страстной и нежной в его объятиях. В ней было все это и много больше.

И он любил ее. Если быть честным, Ян должен признаться, что полюбил ее с той минуты, когда она выступила против рассерженных мужчин, заполнивших игральную комнату, – молодая, золотая принцесса перед многочисленными подданными, казавшаяся крошечной перед их величиной, презирающая их мнение.

Она тоже любила его; это было единственным объяснением всему, что произошло в тот уик-энд, когда они встретились, и за те три дня, что они провели вместе в Шотландии. Между ними было только одно различие, Элизабет не имела преимущества перед Яном ни в возрасте, ни в жизненном опыте, ни в воспитании. Она была молодой английской девушкой, выросшей в уединении, думавшей, что самое сильное чувство, которое два человека могут или должны питать друг к другу, – это «длительная привязанность».

Элизабет не знала, да и не могла еще понять, что любовь это дар, который они получили в момент встречи в освещенном фонарями саду. Улыбка показалась на его губах, когда он вспомнил, какой она была в саду в вечер их встречи; Элизабет смогла бросить вызов толпе мужчин, а в саду, флиртуя с ним, она так волновалась, что вытерла ладони о свои колени. Это воспоминание было одно из самых нежных.

Ян улыбнулся, посмеиваясь над собой. Во всех сферах своей жизни он был хладнокровно практичен, когда же дело касалось Элизабет, то Ян становился то слепым и легко возбудимым, то, как сейчас, определенно околдованным. Сегодня утром по пути сюда Торнтон остановился у самого модного лондонского ювелира и сделал покупки, которые оставили владельца лавки мистера Финиаса Уэдерборна, провожавшего Яна с поклонами до дверей, в состоянии бурного восторга и сомнения в реальности происшедшего. И действительно, в кармане Яна лежало обручальное кольцо, но он взял его с собой только потому, что думал, будто его не надо примерять. Ян не наденет кольцо на палец Элизабет до тех пор, пока она не будет готова признаться, что любит его, или по крайней мере что хочет выйти за него замуж. Его собственные родители любили друг друга, не стыдясь и не сдерживая своих чувств. Меньшего Торнтон не ждал от Элизабет, что, подумал Ян при этом, довольно страшно, ведь он не ожидал и даже искренне не хотел того же от Кристины.

Единственная проблема, которая беспокоила Яна, – это реакция Элизабет, когда та узнает, что уже просватана за него, или еще хуже, что его заставили заплатить за нее. Она не знала о первом, и нет оснований для того, что она когда-нибудь узнает о втором. Ян особо предупредил ее дядю, что он оба эти вопроса решит сам.

Все дома на Променад-стрит были белые с узорными чугунными воротами перед ними. Хотя они не были так внушительны, как особняки на Аппер-Брук-стрит, это была красивая улица, по которой двигались модные женщины в шляпках и платьях пастельных тонов рука об руку с безукоризненно одетыми мужчинами.