История любви леди Элизабет - Макнот Джудит

– Я прошу прощения, – спокойно сдался он. Ян направился к ней, и Элизабет отступила, пока не уперлась спиной в стул, и, остановившись, свирепо смотрела на него. – В такой ситуации ничто, кроме правды, не поможет, – согласился Ян, положив руки на ее сжавшиеся плечи. Зная, что Элизабет рассмеется ему в лицо, если он попытается убедить ее сейчас в своей любви, Ян сказал то, во что она должна была поверить. – Правда заключается в том, что я хочу тебя. Я всегда хотел тебя, и ты это знаешь.

– Я ненавижу это слово, – воскликнула она, безуспешно пытаясь освободиться от его рук.

– Я не думаю, будто ты знаешь, что оно означает.

– Вы говорите это каждый раз, когда навязываетесь мне.

– И каждый раз ты таешь у меня в руках.

– Я не выйду за вас замуж, – сердито сказала Элизабет, мысленно подыскивая какой-нибудь выход. – Я не знаю вас, не доверяю вам.

– Но ты хочешь меня, – сказал он ей с многозначительной улыбкой.

– Перестаньте повторять это, черт вас побери! Я хочу старого мужа, я уже говорила вам, – воскликнула она, не задумываясь, говоря что попало, лишь бы оттолкнуть его. – Я хочу, чтобы моя жизнь принадлежала мне. Я это тоже говорила. А вы примчались в Англию и… и купили меня. – Это заставило ее замолчать, а глаза заблестели.

– Нет, – твердо заявил он, хотя это и была уступка, – я пришел к соглашению с твоим дядей.

Слезы, которые она героически сдерживала, начали катиться из-под ее ресниц.

– Я не нищая, – плакала Элизабет. – Я не н-ни-щая, – повторила она, захлебываясь слезами. – У меня есть… было… приданое, черт возьми. И если вы были так гл-глупы, что позволили ему обмануть вас, так вам и надо.

Яна разрывало желание рассмеяться, поцеловать ее и убить бессердечного дядю.

– Как смеете вы заключать сделки, на которые я не согласна? – вспыхнула она, а слезы лились из ее чудных глаз. – Я не вещь, чтобы там не д-думал мой дядюшка. Я бы нашла способ не выходить за Белхейвена. Я бы, – воскликнула Элизабет с силой, – я бы нашла способ сохранить Хейвенхерст без дяди. Вы не имели права, никакого права торговаться с моим дядей. Вы не лучше Белхейвена!

– Ты права, – мрачно признался Ян, умирая от желания обнять Элизабет и взять на себя часть ее боли, и тут его осенило – возможность сгладить частично ее унижение и сопротивление. Вспомнив, как она гордилась своим умением торговаться с лавочниками, когда рассказывала об этом в Шотландии, он попытался использовать это. – Как ты говорила, ты прекрасно сможешь поторговаться за себя… – И ласково попросил: – Ты поторгуешься со мной, Элизабет?

– Конечно, – бросила она. – Соглашение отменяется, я отказываюсь от условий. Сделка закончена.

У него дернулись губы, но голос был полон решимости.

– Твой дядя намерен избавиться от тебя и расходов на дом, который ты любишь, и его ничто не остановит. Без него ты не сможешь содержать Хейвенхерст. Он очень подробно объяснил мне ситуацию.

Хотя Элизабет и покачала головой, она знала, что это правда, и чувство надвигающейся гибели, против которой боролась столько недель, начало овладевать ею.

– Единственное решение твоих проблем – муж.

– Не смейте предлагать мужчину как выход из моих несчастий, – вскричала она. – Вы – причина всех бед. Мой отец проиграл состояние семьи и оставил меня в долгах; мой брат исчез, еще увеличив мои долги; вы поцеловали меня и погубили мою репутацию; мой жених отказался от меня при первом же признаке скандала, который вызвали вы; а мой дядя пытается продать меня! Что касается меня, – закончила яростно Элизабет, – мужчины прекрасные партнеры в танцах, но, кроме этого, я ни в одном из вас не вижу никакой пользы. Если подумать, все вы на самом деле совершенно отвратительны, но это, конечно, редко кто признает, так как от этого можно совсем пасть духом.

– К несчастью, нам нет альтернативы, – заметил Ян. И так как он не отказался бы от нее, что бы ни пришлось сделать, чтобы удержать ее, то добавил: – В данном случае, я – единственная твоя альтернатива. Мы с дядей подписали брачный контракт, и деньги уже перешли из рук в руки. Я, однако, хочу поторговаться с тобой об условиях.

– Зачем это вам? – презрительно спросила она.

В ее вопросе Ян услышал ту же враждебность, с которой он сталкивался каждый раз, когда имел дело с гордым человеком, вынужденным обстоятельствами продать что-то, что хотел бы сохранить. Как и эти люди, Элизабет чувствовала свое бессилие; и как у них, только одна гордость заставляла ее сделать всю неприятную процедуру как можно труднее для Яна.