Погоня за счастьем - Линдсей Джоанна

По пути домой Эдит изнемогала от волнения. Линкольн старался не испортить ей настроение, хотя был вне себя от тревоги. Мало ли что могло помешать Мелиссе приехать в театр! Она же не отвергла ничьего приглашения: в этом случае ей пришлось бы прислать записку с извинениями и официальным отказом. Ничего страшного, он скоро узнает, что заставило ее изменить планы.

Так он думал. Но вскоре убедился в обратном, когда на следующий день прибыл в дом герцога и снова не смог войти, хотя на этот раз его не приняли под предлогом того, что герцогиня и ее подопечная уехали из города. Отправились в деревню, в гости, до конца недели.

— Куда именно они поехали? — догадался спросить Линкольн, надеясь, что тетка получила приглашение в тот же самый дом. Но слуга, стараясь поскорее избавиться от нежеланного гостя, поспешно бросил:

— Понятия не имею, сэр.

Линкольн сильно сомневался в правдивости ответа, ибо все дворецкие считали своим долгом и обязанностью знать о господах абсолютно все. Но вместо того чтобы наброситься на него с обвинениями, что, несомненно, заставило бы слугу тут же захлопнуть дверь перед его носом, Линкольн осведомился:

— А дядя мисс Макгрегор здесь?

— Нет, сэр. Мастер Йен сопровождает дам.

— И вы действительно не имеете представления, куда они приглашены?

— Прошу прощения, сэр, — с достоинством ответил дворецкий, — я не могу знать подобные вещи. Можно бы, разумеется, узнать у секретаря ее светлости, но ему дали выходные, пока герцогини нет в городе, так что он тоже отлучился.

Это по крайней мере звучало правдоподобно, так что Линкольн кивнул и удалился. В любом случае ничего не оставалось делать, кроме как ждать обещанного приглашения, которое Мелисса обещала для него добыть.

Но он так и не дождался. Речь шла о четырех днях, и хотя другие приглашения, в самые лучшие дома, сыпались дождем, герцогиня Ротстон и ее гостья не вернулись к концу недели. А дворецкий каждый раз, когда его допрашивали, что происходило ежедневно, неизменно твердил, что не получал известий от хозяйки.

Линкольн был не настолько глуп, чтобы не понять: по какой‑то непонятной причине его намеренно избегают. Мелисса не желает его больше видеть, и тем более терпеть его ухаживания. Но почему бы попросту не сказать ему об этом и положить конец его страданиям? Вместо этого Линкольн продолжая безуспешно гадать, в чем его ошибка.

Неудивительно, что он стал искать утешения в выпивке, что позволяло хотя бы ненадолго забыться.

Неподалеку от его дома был кабачок, довольно приличный, который он часто посещал со старыми приятелями. Вчера он провел здесь весь вечер, пока знакомый кабатчик не закрыл заведение и не проводил его домой… по крайней мере Линкольн смутно помнил, что его кто‑то провожал, тем более что определенно нуждался в помощи. И к счастью, почти весь следующий день он проспал.

Но к вечеру снова вернулся. Кабатчик Патрик, или Пэтти, как его чаще называли, закатил глаза при виде посетителя, но все же без лишних просьб принес к его столу бутылку коньяка. Приятели вечно шутили над тем, что он, шотландец, предпочитал французский напиток.

Пэтти пытался вызвать Линкольна на откровенность вчерашней ночью, считая, что ему это будет полезно, но тот, пьянея, становился все более молчаливым. В конце концов, напиваться — дело серьезное и искусство немалое. А Линкольн надеялся, что после нескольких дней такой жизни он окончательно свалится. Вполне возможно. И к тому же ему еще предстоит найти жену…

В кабачке было яблоку негде упасть: все пять столиков были не просто заняты, а заполнены народом, и даже у стойки толпились люди. Линкольн не увидел знакомых лиц, что было к лучшему, так как сегодня ему было не до разговоров. Все молча напивались. Он последовал их примеру. И поскольку стоял спиной к двери, не заметил появления новых посетителей. Зато заметили другие и принялись поспешно освобождать места, предвидя неприятности со стороны большой компании гигантов с крайне недружелюбными физиономиями.

Линкольн краем глаза отметил возникшего слева долговязого парня, шумно усаживавшегося за стол. Как ни странно, он чем‑то напомнил Линкольну старшего братца Макферсона, не цветом волос, а именно чертами лица, хотя нужно признать, что воспоминания о банде невоспитанных злобных деревенских болванов были довольно туманными.

Должно быть, всему виной бренди. На него и так свалилось столько, что встреча с одним из них станет поистине последней каплей. Судьба не может быть настолько несправедлива!