Погоня за счастьем - Линдсей Джоанна

— Один отец и разные матери, — устало пояснил Линкольн.

— А, в таком случае понятно.

— Да еще двоих не было: старшей, о которой я ничего не знал, и младшего, который, должно быть, сообразил, кто я, и послал за остальными.

— То есть всего семнадцать?

— К моему величайшему несчастью.

Глава 14

— Ты нашел его? — спросил Йен Шестой, входя в обеденный зал гостиницы, где завтракали его братья. По всем столам были расставлены подносы, нагруженные булочками и пирожками, и кружки с горячим чаем.

Они сняли пять комнат, но пользовались ими только для сна. Знай герцогиня Ротстон, что они в городе, наверняка предложила бы остановиться у нее в доме. Но братья предпочли держать приезд в тайне, поскольку Мелисса непременно расстроится и начнет допрашивать, как они оказались здесь. А Макферсоны еще не решили, сказать ей правду или нет.

Тридцатидвухлетний Каллум, один из братьев, мать которого родила ему еще двух сестер от другого отца, рассеянно кивнул:

— Это было легче легкого, хотя разговор вышел неприятным.

— Только не говори, что он снова пытался уложить вас всех, — удивился младший брат.

— Нет, — покачал головой Йен Второй, — он был на диво тих и немногословен. Просто кипел от ненависти. Время словно повернуло вспять, и он превратился в мальчишку, только что не вопил и не кидался на нас.

Йен Второй был третьим по старшинству братом, на три года моложе Йена Первого. Однако кулаками орудовал на диво ловко, да и братьям от него частенько доставалось. Правда, он старался не бить Линкольна, поскольку был намного сильнее и взрослее, что не мешало последнему набрасываться на него. Но Йен попросту держал парнишку на расстоянии вытянутой руки, чем приводил его в еще большую ярость. Зато теперь Йен не собирался стоять в стороне, если начнется драка.

— Но теперь, узнав, что она одна из нас, он отойдет в сторону? — допытывался Йен Шестой.

— Разве такого, как он, поймешь? — отозвался Каллум, — Думаю, теперь тебе придется сопровождать ее повсюду, куда бы она ни отправилась. На всякий случай.

— Ну да, как же, так он и испугался меня, — застонал Йен Шестой. — Он на три года старше, на несколько дюймов выше, да и потяжелее намного!

— Не важно, — отмахнулся Адам, второй по старшинству. — Главное, что ты представляешь всех нас, и он это поймет. Если он приблизится к Мелиссе, когда ты будешь рядом, значит, перейдет дорогу нам всем.

— Можно подумать, это его остановит, — фыркнул Чарлз.

Чарлз, как Дуги и Йен Пятый, был ровесником Линкольна. Разница составляла всего несколько месяцев. Похоже, в том году их папаша был в особенно игривом настроении. Тогда, девятнадцать лет назад, Чарлз немного завидовал Дуги. Одно дело — иметь кучу братьев, и совсем другое — лучшего друга, который к тому же тебе не родственник! Такое для их семьи было чем‑то необычным, и Чарлз завидовал дружбе Линка и Дуги, пока все не кончилось. Правда, потом он жалел брата и, возможно, втайне радовался, что не на его долю выпали эти испытания.

— Думаю, нам не о чем беспокоиться, — уверенно вставил Йен Четвертый. — Теперь, когда он узнал, кто она, сбежит от нее, как черт от ладана. И уж тем более не захочет ее себе в жены!

Этому Йену исполнился уже тридцать один год, и он, как многие из братьев, унаследовал от папаши русые волосы и зеленые глаза. У его ровесника Малькольма, с глазами того же цвета, были, однако, материнские ярко‑рыжие локоны. Джонни, всего на год старше, уродился копией матери: угольно‑черные волосы и светло‑карие глаза с золотистыми искорками.

— Согласен, — кивнул Малькольм.

— Не согласен, — немедленно заявил Джонни.

— Кто бы удивлялся, — снова фыркнул Чарлз.

— Тихо, вы, — нахмурился Йен Третий, как всегда, принимая сторону Джонни. У них была одна мать, что не делало их особенно близкими, просто усиливало покровительственные инстинкты Йена, которым тот свято следовал. — Я по крайней мере знаю две веские причины, по которым он все‑таки может ухаживать за ней.

Теперь в спор вступил тридцатитрехлетний Джордж, единственный из всех очень светлый блондин с глазами цвета морской синевы. Кроме того, он был один из немногих, кто успел жениться, правда, после того, как женщина родила ему троих детишек.

— Из чистой злобы, — просто объяснил он. Кое‑кто согласно закивал, но Йен Третий продолжал: