Погоня за счастьем - Линдсей Джоанна

Он лег рядом и обнял ее, чтобы успокоить.

— Правда. Мужчины бывают всякие, большие и маленькие, как ты уже, должно быть, предположила. Но женское тело — это чудо, необыкновенное чудо, способное принять любую мужскую плоть. И при правильной подготовке…

— Какой еще подготовке? — перебила она.

— Той, которая заставит тебя безумствовать от желания впустить меня. Почувствовать меня внутри.

— Покажи мне, — попросила она, жарко вспыхнув.

— Не поверишь, — прохрипел он, целуя ее, — я собирался сделать именно это.

До чего же странно, что его поцелуи отзывались пожаром внизу живота. Неутолимая жажда возрастала с каждым мгновением, так быстро, что ей не терпелось тоже остаться нагой. Но он так старался унять ее страхи, так страстно ласкал, погружая ее в совершенно новые ощущения, давая почувствовать себя, запах и вкус своих губ, что она уже не гадала, подойдут ли они друг другу. И думала только об одном: скоро ли? Скоро?

Все, что он делал с ней, было самим воплощением чувственности: покрывал поцелуями каждый дюйм обнажившейся кожи, медленно, томительно медленно открывал пылающее тело. Своими ласками он сводил ее с ума. Ловил губами каждый стон, гладил груди и живот, задерживаясь в самых интимных местах.

И когда навис над ней, она уже была готова вобрать его в себя. Разгоряченная, влажная, неистовая, она ждала его. Он уже начал входить в нее, но внезапно замер и чуть отстранился. Паника охватила девушку. Она вспомнила о той ночи в карете. Неужели он собирается настаивать на клочке бумаги с их подписями, прежде чем сделать ее своей? И это когда он сам, в мыслях ее, уже принадлежит ей?

Она раскрыла было рот, чтобы спросить, в чем дело, когда он нерешительно признался:

— Я боюсь сделать тебе больно. Нет, не бойся. Нужно ли объяснять…

— Нет, мама все рассказала. Я просто забыла.

Мелисса мгновенно расслабилась. Ожидание, пусть и короткое, куда ужаснее, чем какая‑то боль, которую причинит его вторжение.

Она сжала ладонями его лицо и поцеловала.

— Ты уже так много показал мне. Теперь покажи остальное.

— Я люблю тебя, — нежно прошептал он, наполнив ее сердце радостью за мгновение до того, как наполнил ее тело собой.

У нее не было времени опомниться, ответить… Раздался короткий крик, и невероятное облегчение от сознания того, что все это не было так уж плохо, позволило ей более полно насладиться его близостью. А наслаждение, обрушившееся на нее, когда он стал двигаться, быстрым крещендо достигло своего пика, разрешившись взрывом небывалой силы и такой сладости, что она закричала снова. Ей вторил изнемогающий в экстазе Линкольн.

Чуть успокоившись, счастливая и довольная, она задремала в его объятиях. Утром они станут мужем и женой, но в сердце своем она уже стала его супругой.

Глава 36

Линкольн проснулся с тем же чувством головокружительной эйфории, что и накануне. Свершилось. Мелисса его, отныне и навеки. Осознание этого произвело в его душе необратимые перемены. Вчера он познал нечто совершенно новое, чего раньше не ведал. Да, у него были женщины, с которыми он просто удовлетворял потребности плоти. Но совсем другое дело — овладеть женщиной желанной и любимой, дарить ей всего себя. И даже бурные ласки не имели никакого значения в сравнении с тем, что теперь они вместе.

Он сказал ей, что любит, но это слово и близко не выражало всей полноты его чувств к ней. Она сделала его пустую жизнь богатой и полной. Навсегда прогнала одиночество.

Он даже не встревожился, увидев, что рядом никого нет. Даже на миг не подумал, что все это было только сном. Прошлая ночь оставила в памяти нестираемый отпечаток. Она где‑то здесь, и остается только ее найти.

Линкольн наспех оделся и отправился на поиски. Он никак не ожидал увидеть ее пригорюнившейся на верхней площадке лестницы: колени подтянуты к подбородку, вид донельзя несчастный. И только тогда он запаниковал. Жестокая тоска сжала занывшее вдруг сердце.

Он опустился на колени, обнял ее и стиснул так сильно, что она застонала. Линкольн мигом ослабил хватку, но не отпустил Мелиссу.

— Скажи, что стряслось, — взмолился он. Но Мелисса, почувствовав его страх, быстро успокоила:

— Ш‑ш‑ш, это не то, что ты думаешь. Линкольн откинул голову, чтобы получше всмотреться в нее, но не смог избавиться от дурных предчувствий.

— Что же тогда?