Магия лета - Коултер Кэтрин

Он взял безжизненно свисающую руку Фрэнсис и надел ей на палец изысканный перстень с изумрудом, передаваемый Чендозами из поколения в поколение.

Фрэнсис не ответила на все это ни жестом, ни словом. Хок решил, что она вне себя от потрясения (и ничуть не ошибся). Если бы она продолжала молчать и впредь, они и впрямь составили бы неплохую пару. Он собрался с духом и запечатлел поцелуй на ледяном лбу своей невесты.

Фрэнсис встрепенулась, поправив сползшие очки. Глаза ее за толстыми стеклами казались маленькими и тусклыми. Ничего, ночью все кошки серы, подумал Хок, особенно если, войдя в спальню, сразу погасить все свечи. Он очень сомневался, что в брачную ночь сумеет исполнить супружеские обязанности, если будет видеть лицо жены.

Ему и в голову не пришло, что он должен дождаться хоть какого-то выражения чувств со стороны своей избранницы.

— Я прощаюсь с вами до пятницы, леди Фрэнсис, — сказал он и вышел из оружейной комнаты.

Граф Рутвен обещал подожлать его в гостиной, и Хок сразу же направился туда. Ему показалось, что Фрэнсис что-то произнесла в момент, когда захлопывалась дверь, но у него не было ни малейшего желания выяснять, что это были за слова. Он даже не замедлил шага.

Некоторое время Фрэнсис стояла в оцепенении, отказываясь поверить в то, что все случилось наяву. Но перстень на руке не исчезал, изумруд мягко поблескивал в затейливой оправе. Она поднесла руку к лицу. Вгляделась.

— Нет! Это какая-то ошибка!

Да-да, произошла ошибка, и ее нужно поскорее исправить. Она так старалась… и она преуспела в своем маскараде, разве не так? А как же Виола? А Клер? Должно быть, этот человек — сумасшедший!

Фрэнсис распахнула дверь, бросилась вон из оружейной комнаты и едва не столкнулась с Софией, которая шла со стороны гостиной. На лице мачехи было очень странное выражение.

— Где папа? — спросила Фрэнсис. — И где этот… этот человек?

— Сейчас им не следует мешать. Пойдем со мной, Фрэнсис. Помнишь, я пригрозила, что отец высечет тебя за своенравие? Так вот, ты сама себя высекла, без его помощи. Пойдем.

— Но мне нужно поговорить с папой! — крикнула Фрэнсис тонким, истерически пронзительным голосом. — Произошла ошибка, София! Ошибка, понимаешь?

— Я вполне согласна с тобой, но в этом деле все решает граф Рутвен. А тебе остается только смириться с его решением.

Фрэнсис попробовала обойти Софию, но та ловко поймала ее за руку.

— Отпусти меня, пожалуйста! Это невозможно, София! Я… я не позволю, чтобы это случилось!

— Послушай-ка, Фрэнсис Регина Килбракен, — прошипела София, стискивая запястье падчерицы до боли. — Ты думала, что умнее всех, когда изображала из себя огородное пугало, кикимору болотную, мышь из подпо лья? Я не знаю, что заставило графа выбрать тебя, а не Виолу или Клер, но на сей раз ты подчинишься воле отца!

— Но это нелепо… — тупо сказала Фрэнсис, вяло вырываясь. — Наверное, я сплю и вижу кошмар… мне нужно поговорить с папой! Я никогда не соглашусь, София!

— Нет, ты согласишься! — приблизив лицо к самому ее лицу, раздельно проговорила мачеха. — Оглянись вокруг, бестолковое создание! Посмотри на «великолепие» замка «Кил-бракен»! Замок буквально рассыпается, и в наследство твоему брату останутся одни руины, титул и несколько поросших вереском холмов. А теперь вспомни, что обещал маркиз Чен-доз: десять тысяч фунтов по брачному контракту. Неужели эта цифра не заставляет кружиться твою глупую голову? Графу Ротрмору нельзя отказывать ни в коем случае!

— Но есть еще Виола… Клер…

Фрэнсис казалось, что над ней смыкаются какие-то свинцовые, безжизненные воды. Она едва могла дышать, погружаясь все глубже и глубже, теряя надежду на спасение. Глаза мачехи, необычно властные и безжалостные, не отпускали ее взгляда.

— Не скрою, я хотела, чтобы граф выбрал Виолу. Она очаровательна и вполне заслуживает богатства. Балы, лесть, мужское внимание — все это ее стихия. То же самое, хоть и в меньшей степени, относится и к Клер. Очень жаль, что ни для одной из них этому не суждено сбыться… пока. Обвенчавшись с графом, ты сделаешь все, чтобы устроить судьбу сестер. — София как следует встряхнула Фрэнсис. — Ты меня слышала? Отвечай!

Та продолжала смотреть на нее, шевеля губами, но не произнося ни звука.

— Я повторяю, Фрэнсис: как только ты станешь графиней Ротрмор, ты сделаешь для сестер все, что потребуется! Даже не думай обмануть моих ожиданий. И вот еще что: твой отец просил передать, что никогда больше не заговорит с тобой, если ты устроишь сцену в присутствии графа. Надеюсь, ты все поняла?