Магия лета - Коултер Кэтрин

Виола и Клер умолкли, с ненавистью глядя на сестру

— Я по-прежнему не желаю выходить замуж за графа, — спокойно ответила Фрэнсис. — Думаю, и граф не имеет ни малейшего желания на мне жениться.

— Тогда почему он сделал тебе предложение? — спросила Клер. — Все шло так, как ты и хотела, и он едва мог заставить себя повернуться в твою сторону…

— Я объясню вам почему, — начала Фрэнсис, не сводя внимательного взгляда с отца. — Граф потому только и выбрал меня, что я выглядела почти не женщиной. Больше всего на свете он хочет, чтобы все в его жизни оставалось no-прежнему, а это возможно только с жалким ничтожеством, каким я предстала перед ним. Думаю, он собирается засунуть меня в какую-нибудь дыру, в одно из самых дальних своих поместий, чтобы самому жить так, словно никакой жены у него вообще нет.

Как ни владел собой Александр Килбракен, на его лице отразилось удивление, а пальцы так и впились в край стола. Как она могла так быстро докопаться до истины?

— Я вижу, что правильно разобралась, что к чему. Скажи мне, папа, я права?

Тот счел за лучшее промолчать.

— Я ничего не понимаю! — захныкала Виола.

— Тогда позволь мне объяснить подробнее, — холодно сказала Фрэнсис. — В тебе, Виола, как и в тебе, Клер, есть все то, что граф ценит в женщинах. Вы обе красивы, обаятельны, веселы. Вся беда в том, что жена графу ни к чему. Брак для него означает перемены, а как раз перемен-то он и не хочет. Он хочет жить, как жил. Теперь тебе понятно?

— В таком случае он мерзавец, дрянь! — вспыхнула Виола.

— Если не сказать больше, — подтвердила Фрэнсис.

— Да, но… я все равно хочу выйти за него. Я заставлю его измениться, сделаю счастливым, довольным жизнью…

— Прекрати этот детский лепет, Виола! Он съест тебя на завтрак, а кости выплюнет. Это законченный эгоист, бесчувственный и никчемный. Впрочем, одно хорошее качество у него все же есть. — Фрэнсис метнула в сторону отца яростный взгляд. — У него есть деньги, которыми мы можем воспользоваться.

— Но, Фрэнсис, — начал Александр Килбракен, — нельзя же считать графа Ротрмора исчадием ада только потому, что он находит удовольствие…

Он замялся, и Фрэнсис не замедлила перехватить инициативу:

— В чем он находит удовольствие, папа? Ну же, скажи это вслух! Я имею право это слышать, потому что именно меня ты приносишь в жертву.

— В жертву? — воскликнула Виола возмущенным фальцетом. — Как тебе не стыдно, сестра! Ты станешь графиней — богатой, известной, разодетой по последней моде. Что с того, что твой муж позволит себе кое-какие шалости? Если бы ты больше интересовалась жизнью высшего света, то знала бы, что такое брак по расчету. Именно по расчету вступает в брак каждая леди! Ты так бестолкова, что я не стала бы плакать, если бы тебя повесили или застрелили на моих глазах!

— Прекрати истерику, Виола! — вмешалась София. — Человек предполагает, а Бог располагает, так что смирись. Будем считать, что отношения выяснены и что каждая из вас сполна высказалась. Время заняться делом, Фрэнсис: у нас всего три дня на подготовку приданого. В день венчания граф будет здесь уже утром, и к тому времени все должно быть сделано.

— А ведь Фрэнсис права: ее приносят в жертву, — вдруг сказала Клер.

— Да что же это такое! — не выдержала София. — У меня голова раскалывается от вашего нытья! Поймите же наконец, что нам выпал редчайший шанс!

— Папа… — умоляюще прошептала Фрэнсис.

— В один прекрасный день ты поблагодаришь меня, доченька, — сказал Александр Килбракен.

— Скорее солнце взойдет на западе.

Но она проговорила это безразличным, усталым голосом и повернулась к отцу спиной.

Уединившись наконец в своей комнате, Фрэнсис с отвращением принюхалась. В комнате стоял мужской запах, и она яростно рванула простыни с кровати. Когда через пару минут в спальню вошла Аделаида, она все еще стояла нал грудой скомканного постельного белья.

— Дорогая моя, — улыбнулась экономка, — ты вывела из себя буквально всех и каждого.

— Знаю.

— Что ни делается, все к лучшему, Фрэнсис. — продолжала Аделаида.

— Тут я с тобой согласна. Если я стану женой грифа, то этим спасу от несчастливой участи Виолу и Клер.

«Но как же это нелегко — быть великодушной». —. добавила она уже мысленно.

— Замужество — неизбежность в жизни почти всех женщин, а граф, на мой взгляд, наиболее интересен в этом смысле. Все дело в том, что он поставлен в затруднительное положение. Если он выбрал тебя по тем соображениям, которые ты назвала, то его будет ожидать неприятный сюрприз.