Королевство грез - Макнот Джудит

Теперь вступил Холлис Фергюссон, и его грубоватый голос звучал так, точно он приносил извинения от имени всех за их прежнее поведение.

— Уильям поведал нам обо всем, что случилось, покуда ты была в лапах этого дикаря, — как бежала на его собственном скакуне, и поразила злодея его собственным мечом, и изрезала их одеяла. Ты превратила его в посмешище своим побегом. Такая смелая девчушка, как ты, не натворила бы тех постыдных дел, в которых тебя обвинял Александр. Уильям нам доказал это. Александр ошибался.

Взгляд Дженни упал на лицо сводного брата, передав ему слова любви и благодарности.

— Я только рассказал правду, — проговорил он с ласковой улыбкой и непонятной грустью, возвращая ей взгляд, омраченный тяжкими предчувствиями.

— Ты Меррик, — горделиво объявил Холлис Фергюссон, — Меррик с макушки до пят. Ни один из нас никогда не дал Волку попробовать лезвие своего меча, а ты это сделала, хоть и совсем малышка да еще и девчонка.

— Спасибо вам, Холлис, — тихо молвила Дженни. Один только Малькольм, младший из сводных братьев, продолжал глядеть на нее, как прежде, и в его глазах читалась холодная злоба.

Отец резко обернулся, и вид его несколько омрачил счастье Дженни.

— Что-нибудь… Случилось что-то плохое? — нерешительно спросила она.

— Да, — отрывисто подтвердил он. — Наши судьбы решаются объединившимися монархами, а не нами.

Сцепив за спиной руки, он начал медленно расхаживать взад-вперед, пустившись в угрюмые, монотонные объяснения:

— Когда вас с сестрою похитили, я попросил у короля Иакова две тысячи вооруженных людей в подмогу нашим, чтоб мы могли настичь варвара в Англии. Иаков прислал ответ, приказав мне ничего не предпринимать, пока он не улучит момент договориться с Генрихом о вашем освобождении и вознаграждении за злодеяние. Он сказал, что как раз завел с англичанами переговоры о перемирии.

— Я не должен был сообщать Джеймсу о своих намерениях. Я сделал ошибку, — повинился он, вновь принимаясь шагать. — Мы не нуждались в подмоге! Была попрана святость одного из наших аббатств, когда вас схватили на его землях. Через несколько дней вся католическая Шотландия была бы готова — и жаждала бы — взяться за оружие и идти с нами! Но Джеймс, — сердито закончил он, — пожелал мира. Мира ценой гордости Меррика, мира любой ценой! Он пообещал мне отмщение. Он пообещал всей Шотландии, что заставит варвара заплатить за злодейство. Что ж, — в бешенстве выкрикнул лорд Меррик, — он в самом деле заставил его заплатить! Он получил свою награду от англичан!

Дженни с болью подумала, что Ройс Уэстморленд брошен в тюрьму или дела его обстоят еще хуже, но, судя по разъяренному виду отца, никаких таких наказаний — которые он счел бы вполне справедливыми — не последовало.

— И что же Иаков получил в награду? — спросила она, ибо отец, похоже, не в силах был продолжать.

Сидевший напротив нее Уильям заморгал, а остальные мужчины принялись разглядывать собственные руки.

— Брак, — бросил отец.

— Чей?

— Твой.

Мгновение Дженни никак не могла взять в толк:

— Мой… мой брак… с кем?

— С сатанинским отродьем. С убийцею моего брата и моего сына. С Черным Волком.

Дженни вцепилась руками в стул с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

— Что-о-о?!

Отец утвердительно качнул головой, но в голосе его зазвучала странная победная нотка, когда он выпрямился перед ней.

— Ты должна послужить делу мира, дочь, — провозгласил он, — а потом ты послужишь делу победы Мерриков и всей Шотландии!

Очень медленно Дженни покачала головой, в смятении ошеломленно уставившись на него. Последние следы румянца исчезли с ее щек, а отец продолжал:

— Сам того не зная, Джеймс дал мне в руки способ уничтожить варвара, покончить с ним не на поле боя, как я надеялся, а в его собственном замке, разрушить все, что осталось в его злодейской жизни. Собственно говоря, — заключил он с кривой гордой усмешкой, — ты уже положила начало этому.

— Что… что вы хотите сказать? — хрипло шепнула Дженни.

— Благодаря тебе вся Англия смеется над ним. Истории о твоих побегах, о том, как ты ранила варвара его же кинжалом, и обо всем прочем уже перекочевали из Шотландии в Англию. Он нажил множество врагов в своей родной стране, и они позаботятся разнести эти истории повсюду. Ты сделала посмешищем первого воина Генриха, моя дорогая. Ты погубила его репутацию, но у него остались богатства и титулы — богатства и титулы, которые он добыл, попирая Шотландию. Твое дело — навсегда лишить его шанса воспользоваться добычей, и ты справишься с этим, отказав ему в наследнике. Отказав ему в своем расположении, отказав…

Дженни пошатнулась от потрясения и ужаса:

— Это безумие! Скажите королю Иакову, я не хочу никакой награды!

— Чего хотим мы, не имеет значения. Рим хочет компенсации. Шотландия хочет. Клеймор уже едет сюда сейчас, пока мы разговариваем. Будет подписан брачный контракт, и немедля последует свадьба. Джеймс не оставил нам выбора.

Дженни медленно покачала головой в безнадежном безмолвном отрицании; голосок ее стих до перепуганного шепота:

— Нет, папа, вы не понимаете… Знаете, я… Он поверил мне на слово, что я не сбегу, а я сбежала. И если я правда превратила его в посмешище, он за это меня никогда не простит…

Лицо отца побагровело от гнева.

— Ты не нуждаешься в его прощении! Мы желаем сгубить его любым способом, используя малейший повод! Каждый Меррик, каждый шотландец полагается в этом деле на тебя. Ты обладаешь отвагой, чтобы совершить это, Дженнифер. Ты доказала, будучи его пленницей…

Дженни не слушала его больше. Она затряслась при мысли о том, как он должен ее ненавидеть, как он, должно быть, зол — память услужливо оживила чудовищные моменты, когда он пребывал в ярости. Он предстал перед нею таким, как в тот вечер, когда ее бросили к его ногам — в развевающемся черном плаще, в сатанинском обличье в оранжевом пламени костра. Она видела выражение его лица, когда из-за нее погиб его конь, потемневшие от злости черты, когда она распорола ему щеку. Но ни в один из тех страшных моментов она не обманывала его доверия. И уж тем более не превращала в посмешище!

— Надо лишить его наследника, так же, как он лишил меня! — пробился сквозь ее раздумья голос отца. — Надо! Господь даровал мне сию возможность отмщения, когда все другие пути для меня закрыты. У меня есть другие наследники, а у него никого не будет. Никогда. Твой брак станет моим отмщением.

Содрогнувшись от муки, Дженни вскричала:

— Папа, пожалуйста, не просите меня об этом! Я сделаю все что угодно. Вернусь в аббатство, или к тетушке Элинор, или куда прикажете…