Ожерелье Монтессумы - Бенцони Жюльетта

— Я пошутил. Меня нужно оглушить, чтобы помешать мне сунуть туда нос…

Полночь едва миновала, когда Альдо остановил взятый напрокат автомобиль на некотором расстоянии от особняка Вобрена. На улице было тихо и почти темно: фонарь напротив посольства Испании не горел, поэтому соседний дом оставался в темноте. Друзья были одеты в черное и не забыли про мягкие ботинки на удобной резиновой подошве. Они направились ко входу во двор особняка, намереваясь проникнуть туда через калитку. Адальбер собрался было достать свой набор ключей, но Альдо остановил его.

— Не надо, — прошептал он. — Ворота только прикрыты. Смотри!

Слегка нажав на тяжелую дубовую створку, он приоткрыл ее, чтобы лучше видеть двор. Там стояли два больших фургона, вокруг которых бесшумно сновали люди в темном. Они носили ящики или мебель, обвязанную тканью, от открытой двери особняка к задним дверям фургонов. Все пространство освещал тусклый свет фонарей.

— Так и есть! Они вывозят все! — пробормотал Альдо. — Стоит ли удивляться, что они уволили всех слуг…

— А где же привратник? По словам Ромуальда, его оставили!

— Спит, может быть? Или одурманен чем-то? Мне кажется, этим господам известно множество средств, способных вывести неугодных им людей из игры.

— А нам-то что делать?

— Дождемся конца погрузки и поедем за ними. Узнаем хотя бы, куда они направляются.

Они вернулись в машину, и Альдо осторожно подъехал поближе, чтобы было удобнее следить за входом в особняк Вобрена. Мужчины закурили. Казалось, ожиданию не будет конца…— Держу пари, что они увозят даже кухонную утварь, — проворчал Морозини, в шестой раз вынимая пачку сигарет. — А содержимое винного погреба не забыли? У Вобрена было отменное вино!

— Не стоило тебе об этом вспоминать, — буркнул Адальбер, у которого заледенели ноги. — Я бы отдал последнюю рубашку за бокал горячего вина с сахаром, корицей и апельсиновой цедрой!

— Мужайся! Ночь когда-нибудь кончится, а они наверняка уедут до рассвета.

— А ты знаешь, когда светает в это время года? Наконец, около четырех часов утра, из ворот выехал первый фургон. Он двигался очень медленно, стараясь не шуметь. За ним последовал второй грузовик, и тяжелые двойные створки ворот закрылись словно сами собой.

— Так я и думал, привратник с ними заодно, — рявкнул Морозини. — Они его подкупили!

— Постарайся смотреть на вещи объективно. Этот человек получил указание, он его выполняет, только и всего. Не забывай, что теперь хозяева они, а не Вобрен! Так что сохраняй спокойствие, когда завтра мы придем и зададим ему несколько вопросов…

— Ага! Так мы завтра придем?

— А ты об этом не думал? Черт побери, Альдо! Проснись же ты!

Задние красные стоп-сигналы фургона служили для друзей маячками в предрассветном сумраке. Они без труда следовали за грузовиком, тем более что улицы были пусты. Мусорщики и молочники еще не вышли на работу. Они доехали до бульвара Гаспай, миновали Бельфорского Льва, проехали по Орлеанской улице и остановились у Орлеанских ворот, где на выезде из города у водителей грузовых автомобилей проверяли бумаги и грузы. Служащий проверил документы и пропустил машины, вяло отсалютовав им, приложив два пальца к козырьку форменного кепи.

— Выйди из машины и пусти меня за руль, — приказал Адальбер.

— Это еще почему?

— Потому что я лучше подготовлен, чем ты! Минуту спустя тот же служащий нагнулся к дверце их автомобиля:

— У вас есть, что декларировать, господа?

— Декларировать нам нечего, но мы едем за теми двумя грузовиками, которые вы только что пропустили.

— Они вас интересуют?

— Да. Мы журналисты, — уверенно заявил Адальбер, жестом фокусника вытаскивая карточку с надписью «Пресса» и показывая ее служащему. — За рулем одного из фургонов сидит очень важная персона, имени которой я назвать не имею права. Вы ведь понимаете? Вы можете нам сказать, куда они направляются?

— Ага… В Бордо! И для какого издания вы пишете?

— Для «Энтрансижан»!^[65] — объявил Адальбер, срывая машину с места. — Спасибо!

Они проехали уже просыпающийся Монруж и наконец догнали фургоны.

— Ты хочешь ехать за ними до самого Бордо? -поинтересовался Альдо, все еще не оправившийся от изумления.

— Разумеется, нет! Теперь мы знаем, куда они едут… И нет ни одной причины в этом сомневаться. Мы возвращаемся домой! — закончил он, сворачивая на первом же повороте налево. Через пригород они вернулись к воротам Италии, притормозили у поста и, крикнув: «Декларировать нечего!», миновали его.