Это наш ребенок! - Феррарелла Мари

     Шейла подошла к девушке и положила руку ей на плечо.

     Понимала это Шейла или нет, но жест выглядел покровительственным, заметил Слейд. Неужели она думает, что девушку необходимо защищать от него? Эта мысль его позабавила. И чуть-чуть встревожила.

     — Ингрид Свенсон, дочь моей приходящей домработницы, — сказала Шейла, улыбаясь явно сбитой с толку девушке. — Ингрид будет помогать мне ухаживать за ребенком. Она студентка университета.

     Студенты учатся. То есть учатся, когда не веселятся, подумал Слейд. А Ингрид могла бы стать великолепным украшением любой студенческой вечеринки.

     — Тогда как?..

     — На вечернем отделении, — ответила Шейла, предвосхищая вопрос Слейда. — Это временная договоренность, пока я не найду постоянную няню.

     Шейла не жаждала проводить интервью с кандидатками в няни. Часть ее души требовала бросить работу и воспитывать ребенка самой.

     Однако она прекрасно понимала, что сойдет с ума уже через две недели. Она не из тех, кто может с удовольствием сидеть дома, занимаясь детской едой, обедами из четырех блюд и изготовлением забавных игрушек из папье-маше.

     — О, доктор Поллак, она прелестна! — воскликнула Ингрид, глядя на ребенка в руках Слейда. — Можно мне подержать ее?

     — Об этом мы с тобой и договаривались, — засмеялась Шейла. — Можешь начинать прямо сейчас.

     У нее призвание, думала Шейла, наблюдая за Ингрид. Девушка точно знала, как держать Ребекку, и в ее глазах светилось удовольствие. Очень жаль, что поиски няни не могут закончиться на ней. Ингрид была бы прекрасной няней.

     — Я помогла вырастить четырех братьев и сестер, — сказала Ингрид. Для нее эта работа имела очень важное значение, поскольку позволяла платить за образование, и она была очень благодарна Шейле. — Но ни один из них не был таким ангелочком. Как ее зовут?

     — Ребекка, — ответила Шейла. — Ребекка Сьюзан.

     Когда Шейла договаривалась, что Ингрид будет жить в доме и помогать нянчить ребенка, она была матерью-одиночкой. Все изменилось со времени их последнего разговора. Ингрид еще ничего не знает об изменении моего статуса, подумала Шейла, вздыхая. Нечего было знать. Вести об эксцентричной свадебной церемонии в родильном отделении распространились по больнице, как пожар в иссушенной солнцем прерии, но для Ингрид и особенно для ее матери новости прозвучат как разрыв бомбы. Они обе старомодны и придерживаются традиционных взглядов. Вряд ли кто-то из их предков женился за две минуты до рождения ребенка.

     — Ингрид, это мой муж Слейд Гарретт.

     Смущение вспыхнуло в светло-голубых глазах. Недоумение.

     — Мама не говорила мне, что вы вышли замуж.

     — Мама не знала, — объяснила Шейла и улыбнулась, взглянув на Слейда. Вот так в историю она влипла на этот раз. Однако сожаление почему-то быстро исчезло. — Мистер Гарретт старомоден. Он верит в то, что у каждого ребенка при рождении должны быть стандартные мамочка и папочка.

     — В тебе нет ничего стандартного, — заметил Слейд, быстро целуя Шейлу, и после паузы добавил: — Ну?

     — Что — ну? — отозвалась озадаченная Шейла.

     — Ты должна ответить на комплимент тем же.

     Ему нравится поддразнивать ее, подумал Слейд. Конечно, еще больше ему бы понравилось поцеловать ее нижнюю губу, которую она только что бессознательно и так маняще облизнула. Но мужчина должен довольствоваться тем, что может получить. Когда представится возможность, он наверстает.

     — В тебе тоже, — сказала Шейла, натянуто улыбнувшись. Он ничего из нее не вытянет, пока она сама не захочет.

     Шейла вздохнула, удивляясь нахлынувшей усталости. Она всегда могла работать больше суток и после этого еще оперировать. Наследие студенческих и ординаторских времен. Однако в данный момент ее сбило бы с ног и перышко.

     — Я думаю, мне надо переодеться и полежать, — сказала она Слейду.

     Слейд кивнул, уже чувствуя себя как дома.

     — Прекрасно. Тебе что-нибудь нужно?

     Немного реальности не помешало бы.

     Что она делает, играя в семью с человеком, которого едва знает?

     Едва знает, но находит потрясающе привлекательным, прошептал своенравный внутренний голосок.

     Все происходящее определенно идет вразрез с тем, что она наметила себе в жизни. Она сделала выбор много лет назад. Карьера — вот ее цель. Ее единственная цель после разрушительного первого романа. Она решила сделать самую лучшую врачебную карьеру, какая в ее силах. Обнаружив, что беременна, несмотря на предосторожности, она смогла перестроить свою жизнь и освободить в ней место для ребенка.