Ночной дым - Робертс Нора

Рай совершенно забыл о том, что хотел лишь попробовать ее на вкус. Поцеловав Натали однажды, любой нормальный мужчина ощутит ненасытный голод. Ему захочется дойти до самого конца. Какая она податливая и вместе с тем сильная! Ее сладость манит и мучает…

Им в спину ударил порыв ветра из открытых дверей, и обоих обдало жаром. Их окружили обычные уличные шумы: крики, гудки клаксонов, шелест шин. Рай едва расслышал тихий стон, сорвавшийся с ее губ.

Он чуть отстранился, чтобы видеть ее лицо, разглядел свое отражение в ее затуманившихся зеленых глазах — и снова жадно прильнул к ее рту.

Нет, одного раза явно недостаточно!

Натали не могла дышать. Да ей больше и не хотелось дышать. Его губы словно разговаривали с ней на незнакомом, но очень красивом языке. Впервые в жизни она целиком отдалась на волю чувств…

Он снова отпрянул, ошеломленный собственной слабостью. Ей удалось сломить его волю! Сознание поражения и бесило, и подхлестывало его. Натали стояла на месте и удивленно смотрела на него.

— Извини, — буркнул Рай, засовывая руки в карманы.

— «Извини»? — Натали пришла в себя и глубоко вздохнула. Интересно, отчего у нее так кружится голова? — «Извини»?!

— Ну да, извини. — Рай сам не знал, на кого злится больше, на нее или на себя самого. Черт побери, у него подгибаются колени! — Совсем из ряда вон…

— Вот именно — из ряда вон.

Натали отбросила со лба прядь волос; она чувствовала, что пылает от ярости. Рай грубо взломал ее систему защиты, лишил ее самообладания — и ему еще хватает наглости извиняться? Она гордо вскинула подбородок, расправила плечи.

— В умении подобрать нужное слово вам не откажешь, инспектор! Вы лапаете всех подозреваемых?

Он прищурился; в его глазах загорелись огоньки.

— Ты ведь не сопротивлялась… и раньше такого со мной не было. Ты первая!

— Как мне крупно повезло! — Поняв, что вот-вот расплачется, и злясь на себя за слабость, Натали схватила портфель. — Что ж, полагаю, наша встреча окончена.

— Погоди! — Райан решил, что действовать нужно по справедливости. Видя, что она решительно направляется к выходу, он выругался и бросился за ней. — Я сказал, погоди! — Он рывком развернул ее лицом к себе.

Натали стиснула зубы и прошипела:

— Наверное, мне положено влепить тебе пощечину, но я не люблю действовать банально… хотя очень хочется!

— Я же извинился.

— Засунь свои извинения знаешь куда?

«Приди в чувство, — уговаривал себя Райан. — Либо отойди, либо поцелуй ее снова».

— Слушайте, мисс Флетчер, вы ведь совсем не сопротивлялись!

— Уверяю вас, инспектор Пясецки, больше такая ошибка не повторится! — На сей раз ей удалось выйти на улицу прежде, чем он схватил ее.

— Я не хочу тебя, — бросил Райан, выходя следом.

Задохнувшись от негодования, Натали ткнула пальцем ему в грудь:

— Ах вот как? Тогда, может, потрудишься объяснить, зачем ты набросился на меня, как дикий зверь?

— Ничего я не набросился… Стоило до тебя дотронуться, и ты сразу загорелась! Я не виноват, если ты созрела.

Ее огромные глаза метали молнии.

— Созрела?! Созрела?! Ах ты, напыщенный идиот! Ты занят только собой!

— Так его, детка! — подбодрила ее проходящая мимо бродяжка, волочащая за собой тележку со всем своим имуществом. — Не спускай ему!

— Я неудачно выразился, — ответил Рай, лишь подливая масла в огонь. — Надо было указать, что ты была угнетена.

— Ух, так бы и врезала тебе по физиономии!

— Кстати, — продолжал он, словно и не слышал, — мне ужасно неприятно, что я тебя хочу.

Натали сосредоточилась на дыхании. Она не опустится — нет, не опустится! — до уличной драки.

— Инспектор Пясецки, возможно, мы с вами первый и последний раз сходимся во мнении. Мне тоже ужасно неприятно!

— Что именно тебе неприятно — то, что я тебя хочу или что ты хочешь меня?

— И то и другое!

Он кивнул. Тяжело дыша, они стояли и пожирали друг друга глазами, как два боксера в перерыве между раундами.

— Значит, сегодня вечером все и обсудим.

— Ничего подобного!

Рай обещал себе, что не сорвется, пусть даже выдержка его погубит… Его — или ее.

— Натали, почему ты так любишь все усложнять?

— Я вовсе не люблю ничего усложнять… Рай. Просто между нами ничего быть не может!

— Почему?

Она не спеша оглядела его с ног до головы: