Дети белой богини - Андреева Наталья

- А умные, вроде тебя, вообще ничего не чув­ствуют!

- Александр Александрович, всего хорошего, -ледяным тоном сказала Аглая Серафимовна.

Он принял куртку из рук Лены, натянул на го­лову кепку. Аглая Серафимовна смотрела на него с презрением, потом перевела взгляд на дочь. Словно хотела сказать: «Вот видишь, какой у него отвратительный головной убор! У твоего жени­ха! И вообще, он деревенщина!»

- Ника, я пойду, - тихо сказал Завьялов. - Аг­лая Серафимовна, до свидания.

- Я позвоню! - крикнула вслед Вероника. Что на это сказала за захлопнувшейся дверью

Аглая Серафимовна, он, разумеется, не услышал. Зато Миша, провожавший его до калитки, выска­зался конкретно:

- Ну ты с дуба упал! Тебе конец! Точно!

- Смелость города берет, - улыбнулся Завья­лов. - Так, что ли?

- Аглая - это ж крепость! Во! Бетон! Железо. Как она это стерпела? А? Ты того. Держись. Если че, я тя из города вывезу.

- Спасибо, друг. - И он крепко пожал Михаи­лу руку.

Не Средневековье, говорите, уважаемая Аглая Серафимовна? А как еще это назвать?

День третий

Вероника позвонила около полуночи. Он ждал этого и вот уже несколько часов неподвижно си­дел возле телефона. Боролся с соблазном спус­титься вниз, дойти до ближайшей палатки и ку­пить сигарет, потому что ожидание становилось невыносимым. А вдруг она вообще не позвонит? И больше не придет. Никогда.

Он все сделал так. И не так. Пошел напролом и получил то, что хотел. Смешно было думать, что его предложение Аглая Серафимовна примет с восторгом. И вообще, примет его всерьез. Так и вышло. Но Вероника удивила. Поэтому он все-таки ждал звонка. И когда телефон зазвонил, жад­но схватил трубку.

- Я не могла раньше, - тут же сказала Веро­ника. - Мои разговоры по домашнему телефону мама подслушивает. Звоню с мобильника. Ты меня слышишь?

-Да.

- Я буду говорить громко. Я в ванной. Вклю­чила воду. Тебе это не мешает?

Воду? Шума льющейся воды он почти не слы­шал, а вот ее голос... Что не слышал, то угадывал.

- Я хорошо тебя слышу.

- Мы с мамой поругались. Знаешь, что она сказала?

- Что?

- «Уж лучше бы ты вышла замуж за Горанина! По крайне мере он скоро станет мэром!»

- Значит, она на это согласна?

- На что?

- На твое замужество? С Германом?

- Я не согласна. Мама хочет вновь отправить меня за границу, к дедушке. Но я не хочу туда ехать. Там совсем плохо. Скучно. Хорошо, что они с отцом заняты выборами. Мой отъезд отложили до следующей недели. Мне надо с тобой встре­титься, но из дома меня не выпустят. Мама ото­брала ключи от машины и запретила Мише меня выпускать.

- Ну, Миша - это не проблема. Наш человек.

- Знаешь, что я придумала? -Да?

- В воскресенье выборы. Они всю ночь будут сидеть в штабе и следить за подсчетом бюллете­ней. Надо контролировать ситуацию. Ты понима­ешь?

- Еще бы!

- Мама тоже будет там. Держать связь с Мос­квой. Она хочет уехать отсюда. Во что бы то ни стало.

- Понимаю.

- Я всю ночь буду одна. Приходи, Миша тебя впустит.

- А во сколько?

- Лучше совсем ночью. Часа в два.

И тут у него в голове молнией мелькнула мысль: «А что если...?» Отличная ловушка! Ло­вушка для Германа! . - Хорошо. В воскресенье ночью я приду.

- Мы можем сбежать потихоньку. Миша нам поможет. У него есть ключи от маминой машины. Она уедет с отцом на служебной. А мы на «Тойоте». Миша вывезет нас из города. Он обе­щал. Сядем на проходящий поезд на ближай­шей станции и поедем в Москву. У тебя есть деньги?

- Есть немного.

Он сразу же подумал о счете в банке, кото­рый жена открыла на его имя, когда он получил выходное пособие. Интересно, сколько там де­нег?

- Главное, добраться до Москвы. А там я об­ращусь к дяде. Он любит меня, он поможет.

Большое безумие. Он еще не решил, что де­лать. Но до воскресенья есть время. Сегодня толь­ко вторник. Или нет, уже среда.

Она передумает. Не может не передумать. А если нет?

- Значит, до воскресенья мы не увидимся? -уточнил он.

- Скорее всего, нет. Если что, я позвоню. Все хорошо. Ведь все будет хорошо?

- Обязательно.

- Я целую тебя. Ты слышишь?

- Чувствую. Как целуешь.

- Мама стучит в дверь. Все, пока.

-До...

Гудки. Итак, воскресенье. Все складывается. Машу убили в ночь с субботы на воскресенье. С двух до четырех. На первом этаже больницы. В коттедже у мэра три этажа. Значит, есть и второй, и... первый! Какие же отвратительные мысли ле­зут в голову!