Формула одиночества - Мельникова Ирина

«Ёпрст!» – Марина вновь откатилась в спасительные глубины.

И сделала это одновременно со словами, которые потрясенно выдохнула мачеха:

– Руслан! Ты в своем уме? Ты что здесь устроил?

– Заткнись! – рявкнул Молодцов. – Какого рожна ты хранишь эти бумаги? Подставить меня хочешь? Удержать на крючке?

Он, видно, потряс папкой, потому что пара бумажек вновь приземлились рядом с кроватью.

– Где ты их взял? – взвизгнула мачеха. И тут она заметила открытый тайник. – Ты вскрыл тайник? Ты следил за мной? Как ты посмел? Я тебя из дерьма вытащила! А теперь...

– Заткнись! – тоном ниже шикнул на нее Молодцов. – Еще неизвестно, кто кого вытащил. Кто с колье все дело запорол? Кто квартиру купил, не дождавшись, когда все рассосется? Ты, голуба, еще попляшешь! Я тебе организую танцы-шманцы-обжиманцы. – Он плюхнулся в кресло и снова повысил голос. – Пароль, сука! Говори пароль.

– Какой пароль? – Голос мачехи задрожал. – Не знаю я никакого пароля! С Шали я договаривалась без пароля.

– С-сука! – Молодцов явно вскочил с кресла. – При чем тут Шали? Я и без того знаю, как вы договаривались. Он тебя трахал, а ты из благодарности загоняла ему товар по дешевке.

– Пошляк! – вскрикнула мачеха. – Как ты сме...

Звук пощечины оборвал ее на полуслове, и мачеха снова вскрикнула, теперь уже от боли:

– Руслан, ты что?

– А то! – заорал Молодцов, не беспокоясь, что его могут услышать. – Зачем пароль на компьютере установила? Думаешь, менты его не взломают? Давай говори пароль. Я должен самолично убедиться, что в ящике нет ничего лишнего. Понимаешь, лишнего! Из-за чего нас с тобой законопатят на нары. Как два пальца об асфальт законопатят!

– Ну, Русланчик, я не знаю никакого пароля, – всхлипнула Ольга Борисовна. – С чего ты взял, что я должна его знать?

– Дура! – просипел Молодцов. – Читай, что на экране написано! «Введите пароль». А где он, тот пароль?

– Но я тебе русским языком говорю, что я не знаю пароля! – зарыдала мачеха.

– Не знаешь? А кто знает? Постой! Так это не ты все здесь разбросала? И тайник... Я понятия не имел, что в комнате есть тайник! Значит, кто-то здесь побывал до нас?

– Сука! – вскрикнула Ольга Борисовна.

И Марина отчетливо услышала, как скрипнули дверцы одежного шкафа.

– Это она здесь побывала! – с отчаянием в голосе произнесла мачеха и опустилась на кровать, а Марина сжалась в комок от страха.

– Посмотри, она ушла через тайный ход...

– Боже! – воскликнул Молодцов и яростно выругался. – Как меня достали ваши тайники и секретные ходы!

– Но я не подумала. Она сказала, что пойдет прогуляться. А мне снова стало плохо с сердцем, и я поднялась за лекарством.

– Чтоб ты сдохла! – прошипел Молодцов. – Наверняка это она заблокировала компьютер, чтобы мы не стерли базу данных.

– Ты думаешь, она догадывается?

– Не думаю, я знаю. И ты это знаешь. Не зря она тебе сказала про квартиру!

– Мы пропали! – с трагическим пафосом воскликнула мачеха. – Дай мне документы, я посмотрю, что она успела прихватить.

– Ну уж нет! – отрезал Молодцов. – Я их заберу с собой. И жесткий диск от компьютера тоже прихвачу. Есть у меня знакомый хакер, которому взломать пароль раз плюнуть.

– Ты ничего не заберешь, – с расстановкой произнесла мачеха. – Это мои бумаги! И я не позволю тебе распоряжаться. Ты бы лучше свои дела уладил, а то, смотри, в случае чего прицепом на шконку загремишь.

– Ты уже по фене заботала? – засмеялся Молодцов. – А я думал, подзабыла?

– Заткнись, шаромыга! – прошипела мачеха. – Тебе тоже есть что вспомнить. Например, как я тебе диплом купила, как в аспирантуру к Аркадию Сергеевичу устроила... Ой!

На этот раз затрещина была еще сильнее, потому что мачеха ничком упала на кровать, а потом, скуля от боли, медленно сползла на пол.

– Блядь! – выругался Молодцов. – Ты еще повой мне!

Тупой удар! Кажется, Молодцов очень сильно пнул ее. Мачеха глухо вскрикнула. Опираясь о пол руками, она попыталась встать на колени, но новый удар свалил ее окончательно. Теперь удары следовали один за другим. Молодцов вошел в раж и все пинал и пинал, похоже, уже бесчувственное тело, потому что мачеха не сопротивлялась, не вскрикивала и не стонала.

«Боже! Боже! – твердила про себя Марина, прикусив зубами ладонь. – Он же ее искалечит!»

Но впереди ее ждало еще большее потрясение. Шумно дыша и матерясь сквозь зубы, Молодцов наконец оставил свою жертву в покое. Однако в следующее мгновение он снова склонился над ней и поднес к ее виску пистолет с глушителем. Хлопок! Голова мачехи дернулась... Марина зажмурилась и изо всех сил стиснула зубы, чтобы не завопить от ужаса. По губам потекла солоноватая теплая струйка. Она и не заметила, что прокусила ладонь...

Молодцов продолжал возиться возле кровати. Остро пахло порохом и свежей кровью. Марина осторожно приоткрыла глаза, стараясь не смотреть на то, что недавно было лицом мачехи. Теперь это была маска. Страшная уродливая маска!.. Только Руслана Яковлевича это как будто не расстроило. Стоя на коленях возле тела убитой, он деловито открутил глушитель, протер пистолет носовым платком и затем вложил его в руку мачехи. Поднялся на ноги, постоял мгновение, видно, разглядывал творение своих рук. Затем снова наклонился, поправил руку Ольги Борисовны, очевидно, чтобы выглядело убедительнее и смахивало на самоубийство. И только тогда отошел от кровати. Причем проделал все чрезвычайно хладнокровно, словно бывалый киллер, которому что человека, что таракана замочить – все едино!

А что будет, если он обнаружит ее, Марину, под кроватью? Она помертвела от страха. Вдруг он решит убедиться, на самом ли деле она спешно покинула комнату? Ведь и ее прикончит не задумываясь! И изобразит все дело так, что это мачеха всадила в нее пулю, а потом и сама застрелилась от отчаяния...

Марина сжалась в комок, не зная, что предпринять. А Молодцов, похоже, возился с компьютером. Он что-то бормотал себе под нос, чем-то позвякивал, очевидно, снимал крышку процессора. И страх внезапно прошел. Неужто она слабее этой гадины? Неужто трусливее? Сейчас он снимет жесткий диск, прихватит бумаги и смоется. А потом ищи-свищи доказательства преступной деятельности этой сладкой парочки. Марина стиснула зубы и решительно протянула руку к пистолету. Ладонь мачехи была еще теплой, когда падчерица разжала ее пальцы. Но теперь Марину уже не трясло как от озноба. Удерживая пистолет, она скользнула к противоположному краю кровати и осторожно выбралась наружу.

Руслан Яковлевич сидел на корточках к ней спиной и самозабвенно возился с компьютером.

– Падаль! – яростно выкрикнула она и передернула затвор. – Не двигайся!