Перепутье - Стил Даниэла

Глава двадцать восьмая

За неделю до Рождества Ник Бернхам ворвался в офис своего адвоката.

— У вас назначена встреча с мистером Гриром, сэр? — спросила секретарша.

— Нет.

— Боюсь, у него сейчас клиент, а затем он едет в суд.

— Тогда я подожду.

— Но я не могу… — Она начала было подробно вводить его в курс своих обязанностей, но стоило ей взглянуть ему в глаза, как она осеклась. Вид у посетителя был вполне приличный, но, казалось, стоит его чуть-чуть задеть, и он убьет. Никогда в жизни она не видела такой ярости. — Может, я сообщу ему… ваше имя?

— Николас Бернхам. — Секретарше это имя было знакомо, и она тут же исчезла. Через десять минут клиент вышел из кабинета, и Ника провели к Бену Гриру.

— Привет, Ник. Как дела?

— Прекрасно. Более или менее.

— О Боже. — Бену хватило одного взгляда, чтобы понять, что Ник попал в трудное положение — под глазами черные круги, а зубы сжаты с такой силой, словно он с трудом сдерживался, чтобы не взорваться. Хочешь выпить?

— Что, настолько плохо выгляжу? — Ник постарался взять себя в руки, опустился в кресло и выжал из себя усталую улыбку. — Похоже, дела и на самом деле обстоят не так уж хорошо.

— Думаю, да, иначе тебя бы не было здесь. Чем могу помочь?

— Убей мою жену.

Казалось, Ник шутит, но Бен Грир не был до конца в этом уверен. Он уже встречал это выражение на лицах мужчин, и однажды дело кончилось тем, что вместо бракоразводного процесса ему пришлось защищать человека, совершившего предумышленное убийство. Однако Ник глубоко вздохнул, откинулся на спинку кресла и провел рукой по волосам.

— Я боролся десять лет, чтобы из этого что-нибудь вышло, но ничего не получилось, — промолвил он, грустно глядя на Бена Грира. Ни для кого в Нью-Йорке это давно не было тайной, и для Грира в том числе. — Когда я вернулся из Европы в июле, я еще пытался привести ее в чувство и объяснить, что корабль должен оставаться на плаву. К этому времени наш брак уже превратился… — он помедлил, подбирая слова, — в брак по расчету, но ради ребенка я хотел его сохранить. — Грир кивнул. Он уже тысячу раз слышал эту историю от разных мужчин. — У нее еще во Франции начался роман с Филиппом Маркхамом. И продолжается уже больше года. Я дал ей понять, что она может делать что угодно, но на развод я не соглашусь. И знаешь, что вчера выкинул этот сукин сын?

— Сгораю от любопытства.

Но Ник в ответ даже не улыбнулся.

— Приставил дуло револьвера к голове ребенка. Когда я вернулся домой с работы, я увидел его у нас в гостиной. Он сидел спокойный, как айсберг, приставив револьвер к виску Джона. Он заявил, что, если я не отпущу Хиллари, он убьет моего сына. — Ник побледнел, а адвокат нахмурился. Положение действительно казалось отчаянным.

— Револьвер был заряжен, Ник?

— Нет. Но тогда я этого не знал. Я согласился на развод, и он убрал револьвер. — Картина происшедшего вновь ожила в памяти Ника, и он стиснул зубы и сжал кулаки.

— И что ты сделал потом?

— Избил его. Сломал три ребра, руку и выбил два зуба. Хиллари уехала вчера вечером и пыталась забрать с собой Джонни. Я сказал ей, что, если она прикоснется к нему или еще раз появится в моем доме, я убью и ее и Маркхама. И клянусь Господом, я не шучу.

— Да, у тебя есть все основания для развода. — Но для Ника это не было новостью. — Ты сможешь доказать наличие адюльтера?

— Запросто.

— А основания для того, чтобы выиграть процесс о попечительстве?

— Неужели того, что я рассказал тебе, мало? Он хотел убить моего ребенка.

— Револьвер не был заряжен. И это делал Маркхам, а не твоя жена.

— Но она участвовала в этом. Она сидела рядом и не остановила его.

— Вероятно, она знала, что револьвер не заряжен. Согласен, выходка грязная, но этот поступок еще не гарантирует тебе получение попечительства.

— Тогда гарантирует все остальное. Она плохая мать, ей наплевать на Джонни сейчас и всегда было наплевать. Она хотела сделать аборт, а когда все-таки родила его, не обращала на него внимания. Когда я застрял в Европе после объявления войны, она отправила ребенка к матери и почти десять месяцев даже не видела его, пока я не вернулся домой. Она плохая мать! Плохая мать, понимаешь? — Будучи не в силах совладать с собой, Ник вскочил и начал ходить по кабинету. Не надо было слушать Лиану. Надо было расстаться с Хиллари еще полгода тому назад и сразу подать в суд иск о попечительстве. Но он не сделал этого. А теперь потерял и Лиану. Если бы он был свободен, кто знает, как сложились бы их отношения. Прошло уже почти полгода, а он до сих пор не мог пережить эту потерю.