Семейный стриптиз - Голдсмит Оливия

– Мамуля! – Он вскинул к Мишель залитое слезами, распухшее личико. – Они плохие! Они Поуки выгнали!

– Маккорт, принимайте ее! – раздался приказ за спи­ной Мишель. – Ребенка заберет Джонсон.

– Нет! – всхлипнула Мишель. Не отрываясь от перил, она умудрилась изогнуться всем телом, чтобы прикоснуть­ся губами к макушке Фрэнки. – Не забирайте детей! Я с ними…

– Размечталась! – съязвил голос за ее спиной, и та же рука рванула Мишель от перил. Водопад волос накрыл ее лицо. Потеряв равновесие, она упала на колени и вздрогнула от громкого плача сына.

– Не надо, милый, не плачь. Все хорошо?.. – Мишель выдавила улыбку. Все хорошо. Никогда в жизни все не было так плохо.

– Джонсон! – басом рявкнула пресловутая Маккорт, свесившись через перила.

Вместо ответа снизу оглушительно зазвенело разбитое стекло. Из другой детской полицейский вытащил сонную, упирающуюся Дженну.

– Моего Пинки забрали! – пожаловалась дочь. Мишель все еще стояла на коленях. Она не понимала, что происходит, не знала, что делать, и держалась из пос­ледних сил, чтобы не зарыдать в голос, как ее маленький сын. Двое полицейских подхватили Мишель под руки, и, пока они тянули ее к лестнице, она успела увидеть, как варвар в форме разодрал плюшевого зверька на две поло­вины, вывалил пуховые внутренности на пол и разворо­шил.

– Нет! Нет! – Дженна с криком рванулась за своим любимцем.

В этот момент еще одна женщина в форме бегом под­нялась по лестнице, нашла глазами Дженну и опустила ла­донь ей на плечо.

– Пойдем, – приказала она и оглянулась на Фрэнки, отбивающегося от Маккорт. – Мальчика я тоже заберу. – Потом она посмотрела на Мишель; взгляд был полон тревожного сочувствия. – Все будет хорошо. Поверьте, с детьми все будет в порядке. Скажите им, чтобы спуска­лись.

Хоть кто-то отнесся к ней по-человечески среди этого ночного кошмара! Мало что соображая, Мишель механи­чески кивнула.

– Все в порядке, – шепнула она рыдающему сыну и повернула голову к дочери. – Все в порядке. Пойдем вниз.

Она лгала и сама это понимала. Все в порядке?! И дом, и жизнь семьи Руссо рушились у нее на глазах. Гостиная в мгновение ока превратилась из картинки с обложки журнала «Домашний очаг» в адовы декорации. Полтора десят­ка вандалов швыряли книги с полок на пол, раздирали в клочья диван и резали ковер. Мишель молча смотрела на это в шоке от надругательства над всем, что было ее гор­достью.

Чьи-то чужие руки надели на нее пальто, сначала разо­мкнув стальные браслеты и тут же вновь защелкнув их на ее запястьях.

– Фрэнк! – выкрикнула она. – Фрэнк!

Сверху раздались крики, грохот, и Фрэнк с разбитым в кровь лицом скатился по лестнице, чтобы тут же исчезнуть в черном проеме входной двери.

– Не бойся! – только и успел крикнуть он жене.

– Детей в машину! – скомандовал Джонсон. Субъект в штатском. – Одеть потеплее. Мы отправим их в приют.

У Мишель перехватило дыхание.

– Нет! Прошу вас! – взмолилась она. – Я не знаю, что случилось, но… Позвольте оставить детей у соседки!

– Исключено, – отрезал тот и отвернулся. – Возьмите в спальне ее одежду. Женщину в мою машину. Руссо в дру­гую. Следите, чтобы не общались.

– Да в чем дело? – кричала Мишель, провожая глаза­ми своих детей, которых чужие люди уводили из дома. – Это противозаконно! Что происходит?! – На память при­шла фраза из детектива: «Вы нарушаете права…»

– О господи! – Усталый голос забубнил над самым ее ухом: – Вы имеете право хранить молчание. Все, что вы скажете, может быть…

«Сцена из кино, – думала Мишель. – Или из «Крими­нальных новостей». Откуда угодно, только не из моей жизни!» Но реальный кошмар продолжался. Мишель зачи­тали ее права до конца, заставили обуться и вывели в ледя­ную ночь. Детей у дома уже не было, зато соседи высыпали на улицу. Знакомые лица – Джойсы, Шрайберы… Боже, боже, что здесь происходит?!

Мишель заморгала, ослепленная фотовспышками. Ка­кого черта!.. Кому пришло в голову снимать? Она оберну­лась в сторону гаража, но увидела лишь разгромленную садовую мебель. Подъездная дорожка была забита фургона­ми и людьми в черных комбинезонах и шлемах. Семь, восемь… бог знает сколько патрульных машин с горящими фарами окружили дом. Свет уже вспыхивал и в окнах даль­них домов; толпа на улице все росла. Мишель показалось даже, что она заметила Джаду, но убедиться в этом и ок­ликнуть подругу ей не дали. В который раз за эту жуткую ночь чьи-то безжалостные руки вцепились ей в плечи, на­клонили голову и втолкнули в полицейскую машину.