Семейный стриптиз - Голдсмит Оливия

– Нечего тебе было там делать, – заявил он, пока Джада поднималась по ступенькам крыльца.

– Это почему же? – Она решила, что Клинтон недово­лен ее праздным любопытством. – Я ведь не глазеть туда ходила, а хотела помочь. У меня нет подруги ближе Ми­шель.

– Нам ни к чему со всем этим связываться, – отрезал Клинтон, закрыв за женой входную дверь. – Фрэнк Рус­со – известный жулик. Вечно всем на лапу давал, иначе не видать бы ему его хваленых контрактов как своих ушей.

Клинтон и раньше костерил соседа при любой возмож­ности, но Джада не могла понять, то ли виной тому эле­ментарная зависть к успехам Руссо, то ли у мужа есть ре­альные поводы для неприязни.

– Контракты тут ни при чем, черт побери, – сказала она в ответ. – Копы искали наркотики.

– Этот сукин сын еще и наркотой промышлял? – за­рычал Клинтон. Шерили вздрогнула, распахнула глазенки и заплакала. Передав ее жене, Клинтон принялся мерить шагами комнату. – Говорил же, чтоб не связывалась с ними! Знаешь, что теперь будет? Завтра копы как коршуны налетят с допросами. У них одно на уме – где негры, там наркота. Боже милостивый! Вот задница ненасытная! Те­перь он всю нашу семью под монастырь подведет!

– Прежде всего он подведет под монастырь свою соб­ственную семью, – ледяным тоном отозвалась Джада и за­шагала вверх по лестнице, пытаясь успокоить Шерили. Господи, кто бы успокоил ее маму… – Случись такое с чернокожим, ты ни за что не поверил бы в версию полиции о наркотиках. Орал бы, что копы оклеветали честного парня. Мы не знаем, что там произошло, и нечего беситься.

Мишель, понятное дело, на работу не вышла, а Джада ни словом не обмолвилась об облаве у Руссо. Часа три она названивала то в полицию, то в суд, но ничего не добилась. Потом дважды проверила автоответчик у себя дома, на тот случай, если позвонила Мишель. Сообщений не было.

Услышав стук в дверь, Джада поспешно подняла голову и схватила ручку.

– Да?

В кабинет вошла ее секретарша Анна с расширенными от изумления, едва ли не выпрыгивающими из орбит гла­зами:

– Смотрите! – Анна шлепнула на идеально аккурат­ный стол начальницы газету – не «Нью-Йорк тайме» или «Уолл-стрит джорнэл», откуда Джада ежедневно черпала деловые новости, а местную газетенку, вечно изобилую­щую сплетнями округа. – Вот здесь!

У Джады не было ни малейшего желания любоваться кровавыми сценами, но Анна не успокоилась бы, пока своего не добилась. «Чужое горе – тройное счастье» – это как раз про Анну.

– Ну? Что на этот раз? Убийство? Ограбление? – уста­ло поинтересовалась Джада, опуская взгляд на газету.

Целый разворот чертового желтого листка пестрел снимками дома Руссо, окровавленного лица Фрэнка и… Матерь божья!., самой Мишель в голубом пальто и в наручниках. «НАРКОБАРОН? Правосудие докажет» – кричал заголовок.

Прижав ладонь ко рту, Джада едва успела заглушить крик ужаса. Этого не может быть!

– Ну, как вам? – Судя по тону, Анна наслаждалась си­туацией.

Джада схватила мерзкий листок со стола, скомкала и швырнула в корзину.

– Безобразие! Какое они имеют право?! Вынесли бы уж с ходу приговор – и дело с концом! Вину этого челове­ка еще никто не доказал. Газетчики слишком далеко захо­дят. – Джада хмуро взглянула на секретаршу: – Надеюсь, когда Мишель выйдет на работу, никто из вас не забудет, что ее никто ни в чем не обвинял. А теперь… займитесь для разнообразия чем-нибудь полезным.

Выпроводив секретаршу, Джада прошлась по коридо­ру, переговорила кое с кем из сотрудников и приняла важ­ного клиента. Сейчас главное – не показать, до какой сте­пени она потрясена. Вернувшись в кабинет, она первым делом бросилась к корзине за газетой. Разгладила, как смогла, и в считаные минуты проглотила статью от первой до последней строчки. Слава богу! Чтиво не из приятных, и писака, прямо скажем, третьесортный, но главное он донес: наркотиков в доме не нашли, а с домом и с его хозяином обошлись излишне жестоко. Джада знала, что в пос­леднее время полиция с особым рвением взялась за наркодельцов. Но она знала и другое: успеха без зависти не бы­вает, так что заносчивый Фрэнк Руссо наверняка зарабо­тал себе целую армию недругов.

Ее мысли прервал зуммер интеркома.

– Мишель на линии! – выдохнула Анна свистящим шепотом, будто сам Аль Капоне восстал из мертвых и взял­ся обзванивать окружные банки.

Джада подняла трубку, предварительно убедившись, что секретарша положила свою.