Становой хребет - Сергеев Юрий Васильевич

Егор всё свободное время азартно рыбачил, закармливал утомлённых работой людей. Перед устьем Ытымджи он пошёл рано утром вниз по реке разведать проходы на перекатах.

Мельком обратил внимание на здоровенный топляк, застрявший на мели среди галечника, а когда возвращался обратно, то, от неожиданности, вздрогнул и остановился.

Это бревно чмокнуло огромным ртом, сгладывая зазевавшегося ленка. Егору ещё не доводилось видеть такого громадного тайменя, почти в два человеческих роста длиной. Быков сдернул ружье с плеча и медленно двинулся к нему, прячась за валунами.

Рыбина сморено грела спину под солнышком, едва пошевеливая плавниками величиной с ладонь. Маленькие глазки чудища озирали пространство впереди себя. Пара крупных хариусов спускалась по течению на яму и почти упёрлась в его широкую морду хвостами.

Таймень смачно хлюпнул пастью, лениво колыхнулся с боку на бок, показав жёлтое брюхо. «Вот обжора!» — поразился Егор и выстрелил картечью в голову рыбине. Таймень взвился торчмя, разметав хвостом крупную гальку.

Егор позабыл в азарте обо всём на свете и кинулся в воду, чуть не захлебнулся и кое-как волоком дотащил на косу стихающую рыбину.

Успокоившись, еле оторвал тайменя от земли. Пришлось тут же его выпотрошить и отрубить ему голову, чтобы донести рыбину на спине к биваку.

От этого места Гонам бился в перекатах, словно тот раненый таймень. Швырял и опрокидывал лодки, и Призант приказал бросить их. До устья Сутама пошли с грузом на плечах.

Там ещё зимой была создана продовольственная база. Минуя прижимы реки, через неделю одолели последние полста вёрст и разбили стан у лабазов. Отдохнув, начали обследовать район и успешно выполнили задание первого года.

В конце сентября основная часть людей двинулась по Сутаму на прииск Викторовский и вверх по Гонаму. А Призанту не терпелось взглянуть на всю эту реку, спланировать на следующий сезон работы. Егор, с тремя помощниками, занялся вязкой плотов.

Паромы вышли отличными — пригодились уроки Мартыныча. На плоты загрузили провизию, вытесали длинные шесты, и пятеро смельчаков, с двумя собаками, отчалили от берега.

По словам проводника, ушедшего с партией по Сутаму, до Учура было всего двести вёрст, не более, а там находилось стойбище эвенков.

От них на оленях поисковики решили выехать зимним путём к Незаметному. Откипела в небе перелётная птица, прошли гуси на юг. От тундры и Ледовитого океана следом за ними поднялась на белое крыло зима.

Перед тем, как уйти, старый эвенк-проводник долго уговаривал Призанта не сплавляться по Гонаму. Именно этот отрезок реки внушал издревле тунгусам мистический ужас. Гонам «взял» всех смельчаков, пытавшихся пройти вниз.

Большой кусок реки не замерзал от бешеного течения в самые лютые морозы, а по древней легенде тунгусов, русло внезапно уходило под скалы в страну злых духов Нижнего мира. Прощался эвенк с ними испуганно, как с живыми мертвецами или умалишёнными, плакал от горя.

Призант с Егором сплавлялись на передовом пароме. За каждым поворотом реки открывались хаотически вздыбленные скалы, обросшие густым лесом. В первый же день, со всего маху, взлетели на гребень первого порога.

Та верстовая ширина воды, тихой и спокойной, повернулась в вертикальную щель, и паром сиганул с пятиметрового уступа, чудом не задев за зубастые валуны.

Привязанные собаки дружно взвыли от страха, шесты бестолково выгибались в жутком котле, где кипела и пенилась ревущая вода. Плот било с размаху о гладкие стены, выкидывало из вертящихся воронок на косы и опять несло вниз.

Прошли три такие порога и затаборились на ночь. На втором плоту рабочие чуть не передрались, да и у Егора, от чудовищной психологической нагрузки, возникла неприязнь к Призанту, ему казалось, что напарник всё делает не так. Егору было знакомо такое состояние, и он сдерживал себя.

Дальше было ещё страшней. Тимптон, по сравнению с этой рекой, теперь представлялся Егору смирной речушкой. Услышав надвигающийся рёв нового порога, люди замирали сердцем и судорожно хватались за шесты.

Паромы, на бешеной скорости, швыряло с очередной водяной горы, их чудом не опрокидывало и волокло вниз.

Скалы подпирали небо всё круче, и уже верилось в тунгусскую легенду, что, где-то пробив твердь, река может нырнуть под землю, столь необузданная сила бушевала кругом. Пройдя с десяток таких порогов, они внезапно увидели впереди громадную стену воды, взлетающую к вершинам скал.