Становой хребет - Сергеев Юрий Васильевич

Егор зло нахмурился, а потом рассмеялся. Вроде — мужики, а сами бабьи сплетни собирают. И с любовью поглядел на свою обворожительную «сатану». Но всё же, шевельнулась мысль: «У всех — жёны, как жёны, а мне достался от чёрта отрывок. Ведь, сделай неправильный уклон — и точно порешит».

Среди золотодобывающих районов страны Алданские прииски вышли на первое место и прочно удерживали его. Сами рабочие, проявляя бдительность, сплачивались в борьбе против чуждых элементов.

Среди специалистов скрытно действовали матёрые враги, агитируя раскулаченных совершать акты саботажа, расправляться с активистами и готовиться к вооружённому восстанию.

Одна из тщательно продуманных вредительских акций — выбор места для строительства Селигдарской электростанции. Только в самый разгар промывочного сезона стала очевидна допущенная оплошность.

Ударно смонтированные Недзвецким две плавающие золотые фабрики-электродраги простояли без энергии почти весь сезон, недодав многие пуды металла.

Станцию пришлось вновь перестраивать, а потом кончились поблизости дрова. Запас их, согласно проекту, должен был обеспечить СЭС в течение двадцати лет, а кончился он в год.

Станция основана в июле двадцать девятого года и обошлась в два миллиона рублей. Котлован умышленно вырыли на стыке таликов и мерзлоты, что грозило обвалом и осадкой, но никто тогда не придал значения выбору места.

Строительство велось по карандашным эскизам. За то время, пока возводили станцию сменилось пятнадцать руководителей строительства. Локомобиль Вольфа доставили с разбитым генератором, с погнутыми кувалдой катушками, его долго искали в Саныяхтахе, а привезли совсем с другой стороны, из Невера.

Для починки израсходовано свыше четырёх тысяч рублей, плюс тысяча долларов на заграничные части. Монтаж консультировали иностранные инженеры Майер Стрижевский и Джек Робертс.

Люди жили в землянках и палатках, над котлованом натянули сплошной брезент от морозов, установили печи. Не хватало квалифицированных специалистов. Первый агрегат собирали полгода, из-за утери в дороге многих деталей.

Наконец, всё готово, электростанция подключена к драге № 3, вывешены флаги и лозунги. На торжественное собрание, посвящённое пуску самой мощной в Якутии электростанции, собрался празднично одетый, принаряженный народ. Заиграл духовой оркестр.

Но агрегат № 1, в первую же минуту, потерпел серьёзную аварию. Задрало и разбило поршень. Вскоре под топками сгорают деревянные ряжи, залитые известью, устроенные, вместо надёжного бетонного фундамента. Это угрожает обвалом пода зольника. От осадки перекосило машины.

Начали повторное бурение, и на глубине трёх метров под основанием станции бур провалился в толщу жидкой глины. Оказалось, что оба агрегата плавают на болоте, первоначальное бурение было остановлено, как по заказу, перед его границей.

Начинать всё снова и переносить машины в другое место никто бы не позволил, нашли выход, закачали в это болото бетонную подушку под всю станцию. И опять: монтаж, капитальные ремонты, аварии.

А драгам требовалась энергия… Люди сутками не отходили от машин, учась на ошибках. Промерзали насквозь стены и отказывал водопровод, застывали приёмные водяные колодцы, лопались насосы.

Тогда день и ночь измождённые люди по цепочке передавали вёдра со снегом, и машины оживали, гнали по проводам киловатты к шахтам и драгам.

Казалось, что не электроток струился по проводам, а кровь и пот падающих с ног от усталости полубезграмотных, полуголодных, но злых в своей одержимой вере рабочих. Рядом со станцией рос посёлок.

Сотни лесорубов валили лес для прожорливых топок. Брёвна надобно было распилить и расколоть на чурки метровой длины, а дров уходило огромное количество, до трёхсот кубометров в сутки.

Едва всё наладилось, как машинист Павловский, имевший до революции свои мастерские, на полном ходу сливает воду из котла, и тот корёжится от адского жара, потом он же заплавляет в подшипники бабит с песочком и делает ремонт так, что вскоре машины разлетаются вдребезги.

И опять всё сначала… Опять позорное знамя из рогожи полощется над крышей, опять станция занесена на чёрную доску соревнования. Опять не заготовлены летом дрова по чьему-то злому умыслу иль разгильдяйству, снова, одна за другой, прогорают топки, и положение кажется отчаянным, безвыходным, страшным…