Авантюристы - Крючкова Ольга Евгеньевна

Наконец, Глеб достиг наивысшего возбуждения и овладел Варварой, она отдавалась ему, как всегда страстно. В последние дни, они предавались плотским удовольствиям по несколько раз на дню: Глеб забросил все хозяйские дела, окончательно потеряв голову от любви.

Насытившись друг другом, они лежали, обнявшись, пребывая в сладостной истоме. Варвара, улучив удобный момент, опять начала прежний разговор:

– Так что же, Глебушка, поможешь мне, али нет?

– Помогу и печать купеческую поставлю.

* * *

Управляющий купца Хлебникова отписал Варваре отличную рекомендацию, в которой о кондитерской Назарова даже не упоминалось. Девушка, надев бархатную жакетку, новую шляпку, купленную в модном магазине Скворцова, что на Рыбинской улице, направилась в агентство по найму.

Она наняла извозчика и через десять минут прибыла на Басманную; пролётка остановилась напротив входа в агентство, где толпилось множество соискателей. Варя подошла ближе, в этот момент дверь открылась, из неё показалась высокая грузная женщина в тёмно-синем платье с кружевной пелериной, и произнесла:

– На должности официантов и официанток вакансий больше нет. Посудомойки также могут быть свободны. Есть кто с хорошими рекомендациями горничной?

Варя опешила от неожиданности:

– Я! Вот, – она извлекла из сумочки нужную бумагу.

Женщина выхватила письмо, и тут же пробежала глазами:

– Отлично! У меня как раз заявка управляющего господина Назарова, издателя! Уважаемый человек! Ты готова, дитя моё? – женщина вопросительно посмотрела на Варю.

Та аж съёжилась: впечатление было такое, будто стервятник запустил в её голову свои когти.

– Да, сударыня, конечно, – девушка натянута улыбнулась.

– Жалованье пятнадцать рублей в месяц. Но учти: Назаров очень строг и требователен! – предупредила нанимательница.

От названной цифры у Вари закружилась голова.

* * *

На следующий день Варя расположилась в помещении для прислуги и познакомилась с новыми правилами. Экономка, фрау Матильда, немка по происхождению – Назаров привёз её из поездки по Германии два года назад – выстроила четырёх горничных вряд, и начала свою ежедневную песню:

– Дефушки, – начала она с кошмарным немецким акцентом, – предуфрештаю фас снофа – прилешание преште всего! А вот и новый горнишная! Корош!

Немка уставилась на Варвару как удав на кролика. «Ведьма сушёная», – подумала девушка, также разглядывая рыжеволосую худющую экономку в тёмно-зелёном платье: «Такая приснится – во сне умрёшь!»

– Я буду следить за фами, – немка ткнула костлявым пальцем в сторону Вари.

«Ну-ну! Не утомись только…» – с издёвкой подумала та.

Варя проявила себя расторопной и предупредительной, фрау Матильда осталась довольна новой горничной. Та же откровенно побаивалась «сушёную ведьму». У немки была чудовищная привычка бесшумно появляться в тот момент, когда её никто не ждёт.

Однажды Варя прибиралась в гостиной и заметила пачку ассигнаций на комоде, она удивилась: отчего издатель Назаров так разбрасывается деньгами? Неужто их настолько много, что швыряет, где ни попадя? Подумав об этом, она продолжила уборку, но на следующий день, когда Матильда, по обыкновению, выстроила горничных как новобранцев во «фрунт», заметила нечто хищное в её взгляде: неужели экономка сама подбросила ассигнации? Зачем, с какой целью? Мысли путались в голове…

Как-то вечером, когда Варвара закончила все профессиональные дела, и собиралась в домик для прислуги, дверь одной из комнат отворилась – появился младший сын Назарова, Владимир, слывший балагуром, бабником и пьяницей. Почтенный отец семейства просто не знал что с ним делать. Молодой франт был достаточно навеселе и окликнул девушку:

– Послушай, голубушка, я разлил вино, приберись!

– Как угодно, сударь, – горничная слегка поклонилась и присела, стараясь быть вежливой, и как учила немка, попыталась изобразить нечто вроде книксена[13].

Она сходила за салфеткой и тазиком с водой, войдя в комнату наследника, поинтересовалась:

– Где убирать-то, сударь?

– Да, вот, около кровати… Смотри, – указал Владимир на пол.

Варя поставила таз с водой около разлитого вина, присела и начала промокать его салфеткой.

Владимир с любопытством рассматривал девушку.

– Что-то я тебя не припомню. Давно ли ты в нашем доме?

– Скоро месяц…

– Ах, вот оно что…

Весь последний месяц молодой повеса предавался пьянкам и увеселениям, почти не ночевал дома, Назаров уже на него рукой махнул – пусть живёт, как хочет.