Шевалье де Сент-Эрмин. Том 1 - Дюма Александр

После 13 вандемьера у Бонапарта появились еще два адъютанта, Мюирон и Мармон, но Жюно по-прежнему был его любимцем. Во время египетского похода Жюно уже был генералом. К его великому сожалению, ему пришлось расстаться с Бонапартом. В битве при Фули он проявил чудеса храбрости и выстрелом из пистолета убил командующего неприятельской армией. Покидая Египет, Бонапарт написал ему:

«Мой дорогой Жюно, я покидаю Египет. Ты сейчас слишком далеко от того места, где мы садимся на корабль, и я не могу взять тебя с собой. Но я оставил Клеберу приказ отправить тебя с октябрьским рейсом. И где бы и в каком положении я ни находился, будь уверен, что я предоставлю тебе убедительные доказательства моих дружеских чувств к тебе. Будь здоров.

С самыми дружескими чувствами,

Бонапарт»^[41].

Скверное пассажирское судно, на котором Жюно возвращался во Францию, попало в руки англичан, и с тех пор Бонапарт не имел никаких известий о своем адъютанте. Неудивительно поэтому, что его внезапное появление доставило первому консулу столько радости.

— А, вот наконец и ты! — воскликнул консул, увидев Жюно. — Стало быть, ты оказался так глуп, что позволил англичанам взять тебя в плен?.. Но почему же ты на пять месяцев задержался с выездом? Ведь я тебе говорил, чтобы ты уезжал как можно быстрее!

— Черт возьми, да потому что меня задержал Клебер! Вы даже представить себе не можете, сколько он мне причинил неудобств.

— Вероятно, он опасался, как бы возле меня не собралось слишком много друзей. Я знал, что он не любит меня, но даже не предполагал, что он пустится на такие низости, выказывая свою неприязнь. А ты знаешь о его письме правительству Директории^[42]? Впрочем, — добавил Бонапарт, возводя глаза к небу, — его трагический конец закрыл все наши счеты. Мы, и я, и Франция, понесли огромную потерю. Но поистине невосполнимая потеря — это Дезе. Ах, Дезе! Это еще одно из тех несчастий, что обрушились на мою родину.

Некоторое время Бонапарт прохаживался молча, совершенно погрузившись в печальные мысли. Вдруг, остановившись перед Жюно, он спросил его:

— Ну, и что ты теперь собираешься делать? Я всегда говорил, что докажу тебе свою дружбу, когда буду в состоянии сделать это. Каковы твои планы? Ты хочешь служить?

И, благодушно взглянув на него снизу вверх, продолжал:

— Хочешь, я оправлю тебя в Рейнскую армию?

Щеки Жюно залились краской.

— Вы уже хотите избавиться от меня? — спросил он и, помолчав, добавил: — Впрочем, если вы прикажете, я докажу генералу Моро, что в Египте офицеры Итальянской армии не разучились воевать.

— Ладно, ладно, — рассмеялся первый консул. — Вижу, что ты и разозлился. Нет, господин Жюно, нет, вы меня не покидаете. Я очень люблю генерала Моро, но не настолько, чтобы дарить ему моих лучших друзей.

Посерьезнев и нахмурившись, он продолжал:

— Жюно, я назначу тебя командующим парижским гарнизоном. Это место для человека, которому я могу полностью доверять, особенно сейчас, и я не мог бы сделать лучший выбор. Но, — он оглянулся, словно опасался быть услышанным, — ты должен хорошенько подумать, прежде чем согласиться. Ты должен постареть на десять лет, потому что командующий парижским гарнизоном — это особо приближенный ко мне человек. Кроме того, этот человек должен быть необыкновенно осторожен и особо заботиться о моей безопасности.

— О, генерал, — воскликнул Жюно, — что касается этого…

— Замолчи или говори тише, — сказал ему Бонапарт. — Да, о моей безопасности нужно заботиться. Я окружен опасностями. Если бы я по-прежнему был генералом Бонапартом, прозябающим в Париже, до и даже после 13 вандемьера, я бы и пальцем не пошевельнул, чтобы избежать их. Тогда моя жизнь принадлежала только мне, и я ценил ее не больше того, что она стоила, то есть невысоко. Теперь я уже не принадлежу себе. Жюно, только другу я могу сказать — мне открылось мое предназначение, моя судьба связана с судьбой великой нации. Именно поэтому моя жизнь под угрозой. Силы, которые хотят захватить и поделить между собой Францию, не желают, чтобы я стоял у них на пути.

Он задумался и провел рукой по лицу, словно отгоняя какую-то неотвязную мысль. Затем, по обыкновению стремительно переходя от одного предмета к другому, что позволяло ему за несколько минут обсудить двадцать различных вопросов, продолжал:

— Итак, я назначаю тебя командующим парижским гарнизоном. Но ты должен жениться. Этого требует не только тот высокий пост, который ты теперь будешь занимать, но это и в твоих интересах. Кстати, будь осторожен, женись только на богатой.