Поиск - 92. Приключения. Фантастика - Крашенинников Александр

Вот оно когда все началось! Центурион наконец понял. Небо опять разверзлось, и их, погибающих от неведомого оружия, боги успели вырвать, чтобы перенести сюда, в главную цитадель ада… Огромного великана легче поразить прямо в сердце, и сердце это сейчас находилось перед ними. Где-то здесь Эреб вырвался из подземелья, полчищами разноликих титанов двинувшись на землю… Был день, и было темно. Выл ветер, но он не нес прохлады, не нес воздуха исстрадавшимся легким. И однако они снова должны были действовать! Краем глаза центурион видел, как его люди, те, кто уцелел, постепенно отходят, сметая с себя груды песка и пепла, поднимаются на ноги, стягиваясь в группу за его спиной. Он медленно поднял руку. Крика его все равно никто бы не услышал.

Внезапно земля далеко впереди вздыбилась, вздулась лиловым холмом и лопнула. Словно огромный кулак ударил и разорвал ее снизу, и в небо поползло бесформенное, обжигающее глаза и кожу.

Дракон! Прикрыв лицо ладонью, центурион расхохотался. Эреб выпускал против них самого сильного противника. Не зря погиб Фаст, исчез Клодий с отрядом, — они все-таки заставили пробудиться правителей черного царства. На них посылали Тифона! Подземного дракона, гидру дьявольских катакомб!

— Вперед! — взревел центурион.

Подхваченный ветром хрип унесся за спину. Его не услышали, но его поняли. Воины — несколько десятков оставшихся в живых — устремились за ним. А огромная безобразная голова вздымалась выше и выше, тесня зашевелившиеся тучи, и длинная темная шея все шла и шла из недр, шлейфом ссыпая с себя тлен подземелий. Голова дробилась на множество голов, меняла лики, постепенно сливаясь в единый, не имеющий зрачка глаз. И глаз этот накалялся, изливая на людей жар и ненависть Эреба. На какой-то миг центурион съежился, ощутив себя букашкой, брошенной в жерло вулкана. Но это сразу прошло. Тифон являл собой худший из всех вулканов — но за их спиной стояли боги! От опаляющего взгляда с клубящейся высоты у легионеров лопалась на руках, на лице кожа, брызгающая ручейками кровь тут же высыхала, образуя струпья. Чувствуя, что погибают, они перешли с шага на спотыкающийся бег. Дракон убивал их на расстоянии, не вступая в честную схватку. Успеть! Добраться, сохранив силы для последнего решающего боя…

В розовом тумане меркнущего зрения они налетели на вкопанные колья, увитые колючей проволокой, и, кашляя, принялись прорубать проход. Не слыша ничего, кроме собственного нечленораздельного крика, центурион перестал размышлять о чем-либо. Мысли ушли, обожженные взглядом дракона. Мозг раскалывался от вошедшей в него боли. Единственное, что помнил, — надо идти вперед, идти, не замедляя шага. Там впереди был враг, подмявший огненными стопами священную землю, и этот враг должен быть повержен. Он твердо знал это, и знание обязывало его быть первым. Боги вели его и, значит, вели весь отряд, остатки его центурии.

Проскочив проволочные заграждения, какое-то время они бежали по голой безжизненной земле. Слезящимися глазами центурион снова взглянул на дракона. Ему показалось, что источаемый Тифоном жар слабеет. Дракон оседал, втягивая шею, рев его заметно стихал. Снова колючая паутина!.. Яростно крутанув мечом, почти рыча, центурион продрался через нее и увидел ступени. Еще немного, и он полетел бы вниз. Под ногами распахнулась широкая воронка, и там внизу… Ему почудилось, что из дыма навстречу ему шагнули люди. Он вгляделся. Нет, то были не люди. Двуногие и двурукие твари походили на людей, но отличались безобразно большими глазами и растущими прямо из головы хоботками. Короткие вспышки плеснули из их рук, и что-то остро лопнуло в груди, центурион пошатнулся. Со стоном рухнул на ступени и покатился вниз Солоний. Центурион хотел крикнуть, но чуть не потерял сознание от накатившейся боли. И молча бросился вглубь воронкообразного тоннеля, прямо на бьющие в нею вспышки. Больше всего он боялся упасть, не успев добежать до этих хоботных тварей. Он был уверен, что они вступают в царство Эреба. Дракон не смог их остановить!..

Тварей было всего две, и два удара понадобилось ему, чтобы расчистить дорогу. Еще одна тварь выглядывала из-за тяжелой металлической двери. Гудели невидимые рычаги, и железные створки неумолимо смыкались. Кто-то сунул меч в узкую щель. Совсем рядом центурион разглядел чьи-то вздувшиеся мускулы. Используя мечи вместо рычагов, десятком дрожащих от усилия рук они боролись с дверью, и, уступая канатному клубку мышц и сухожилий, дверь заскрипела. Щель неотвратимо ширилась. Скрежетнуло тягучей нотой, и в лицо пахнуло влажной прохладой.