Осужден пожизненно - Кларк Маркус

– Благодарствую, Ричард, – сухо отвечал старый джентльмен. – Мне надо серьезно поговорить с тобой. Каковы твои планы относительно имения? Эта неопределенность меня тяготит. Либо ты освободишь меня от опекунства, либо последуешь моим советам.

– Дело в том, что я… – начал Ричард, и на лице его появилось неприятное выражение, – дело в том, что, если говорить напрямик – а вам лучше узнать правду сейчас, – мне очень нужны деньги.

– Тебе нужны деньги? – в ужасе вскричал мистер Уэйд. – Я знаю от Перкиса, что имение приносит тебе двадцать тысяч фунтов в год.

– Может быть, так и было лет пять назад, но игра на скачках, тотализатор, пари да и другие развлечения, относительно которых не советую вам проявлять любопытство, изрядно уменьшили эту сумму.

Он говорил вызывающе дерзко и грубо. Видно, от успехов он совсем обнаглел. Его «дендизм» был напускным. Бедность и необходимость изворачиваться заставляли его играть роль «джентльмена», а теперь, когда нужда миновала, его природная грубость вышла наружу. Мистер Уэйд с отвращением взял щепотку табаку. – Я не желаю слушать о твоих дебошах, – сказал он. – Наше имя и так уже достаточно опозорено.

– «Кто сел черту на спину, тот свалился ему под брюхо!» – резко отпарировал Ричард. – Мой старик загребал деньги еще более грязными путями, чем я их трачу. Клянусь, что такого прожженного негодяя и скряги свет не видывал.

Фрэнсис Уэйд встал.

– Ты не смеешь оскорблять память отца, Ричард! Он оставил тебе все.

– Да, но по чистой случайности. Он не хотел мне ничего оставлять. Если бы не его смерть, то все досталось бы этому прохвосту Фреру, по которому виселица плачет. Между прочим, – добавил он другим тоном, – вы что-нибудь слышали о Морисе?

– Уже много лет ничего не слышал, – ответил Уэйд. – Он, кажется, в Сиднее, служит в Департаменте по делам ссыльных.

– Да неужели?! – воскликнул Рекс, невольно вздрогнув. – Надеюсь, он там и останется. Однако вернемся к делу. Я решил все продать.

– Все продать?!

– И клянусь, что сделаю это. Продам дом в Хэмпстеде и прочее.

– Как? Нортэнд?! – вскричал потрясенный Фрэнсис Уэйд. – Да ведь там резьба Гринлипга Гиббонса, лучшая в Англии!

– Ничего не поделаешь, – усмехнулся Ричард и позвонил в колокольчик. – Мне нужны деньги во чтобы то ни стало, Смитерс, подайте завтрак. Я собираюсь ехать.

У Фрэнсиса Уэйда от изумления перехватило дыхание. Все его воспитание, традиции и привычки воспротивились этому плану. Он скорее бы согласился продать собор святого Павла, чем место, где он хранил свои сокровища искусства – монеты, кофейные чашки, картины и манускрипты.

– Ричард, наверное, ты шутишь? – спросил он, задыхаясь.

– Я говорю всерьез.

– Да, но кто купит все это?

– О, таких людей много. Я разделю землю на участки для строительства. Кстати, говорят, что собираются проложить подземное сообщение с конечной станцией в Сент-Джонс-Вуде, и тогда сад будет перерезан. Вы точно помните, что вы завтракали? Тогда извините меня – я поем.

– Нет, Ричард, ты пошутил! Ты никогда этого не сделаешь!

– Я собираюсь прокатиться в Америку, – сказал Ричард, разбивая яйцо. – Европа мне осточертела. И потом, зачем все это мне нужно? Ваша «семейная традиция», «родовое поместье» – вздор все это! Теперь, дорогой дядюшка, нужны только деньги. Вот что! Наличные денежки! Звонкая монета.

– И что ты намерен сделать?

– Выкупить пожизненную долю матери, как предусмотрено завещанием, затем продать имение и отправиться путешествовать, – сказал Ричард, уплетая тушеную куропатку.

– Ты удивляешь меня, Ричард. Ты меня поражаешь! Конечно, ты волен поступать как тебе заблагорассудится. Но такое внезапное решение… Старый дом – разрозненные участки – вазы, монеты, картины… Я просто теряюсь! Ну, что ж, это твое имущество, и я… я пожелаю тебе приятно провести день!

«Как захочу, так и сделаю, – говорил себе Рекс, заканчивая завтрак. – Пусть он продает с аукциона свои безделушки и отправляется за границу, в Германию или в Иерусалим, куда пожелает. По мне, чем дальше укатит – тем лучше. А я продам имение – и в путь-дорогу. Путешествие в Америку полезно для моего здоровья».

Стук в дверь заставил его вздрогнуть.

– Войдите! Черт возьми, как расшатались нервы. В чем дело? Письма? Давайте их мне. Смитерс, какого дьявола ты не поставил на стол бренди?

Он жадно опрокинул стаканчик бренди и стал вскрывать корреспонденцию.