Осужден пожизненно - Кларк Маркус

Норт вздрогнул.

– Вскрытие? Я даже не слышал об этом.

– Вот медицинское свидетельство, – сказал Викерс протягивая бумагу. – К нему приложены копия показаний констебля и письмо коменданта.

Ошеломленный Норт взял бумаги и медленно прочел их. Они были достаточно убедительны. Причиной смерти была признана аневризма аорты, и доктор честно признавался, что если бы он знал, что покойный страдал этим заболеванием, он не разрешил бы давать ему больше двадцати пяти плетей.

– Я думаю, что Макливен человек порядочный, – сказал Норт с сомнением в голосе. – Он не посмел бы выдать ложное свидетельство. Однако обстоятельства дела – ужасающее положение арестантов, страшная история этого мальчика и…

– Мистер Норт, я не могу обсуждать эти вопросы. Мое положение обязывает меня по мере сил выполнять требования закона, а не ставить их под сомнение.

Услышав этот упрек, Норт склонил голову. Он почувствовал, что по логике формальной справедливости он этот упрек заслужил. – Я не могу сказать вам ничего больше, сэр. Боюсь, что я оказался беспомощен в этом деле, как и во многих других. Я вижу, что все свидетельствует против меня. Но мой долг – сопротивляться несправедливости, насколько хватает сил, и я буду сопротивляться.

Викерс ответил чопорным поклоном и пожелал ему всего наилучшего. Человек, облеченный властью, как бы он ни был добр и справедлив в частной жизни, выступая в качестве официального лица, всегда питает естественную неприязнь к недовольным, слишком настойчиво и по любому поводу требующим тщательного расследования.

Уходя в подавленном настроении, Норт встретил в коридоре красивую молодую девушку. Это была Сильвия, пришедшая навестить отца. Он приподнял шляпу и посмотрел ей вслед. Он догадался, что это дочь человека, с которым он только что говорил, и жена капитана Фрера, о котором он столько слышал. Норт с его мрачным и беспокойным умом был склонен к странным фантазиям. Ему показалось, что за ясной синевой глаз, скользнувших на секунду по его лицу, таится тень будущей печали, причиной которой, странным образом, суждено было стать также и ему. Он смотрел вслед девичьей фигурке, пока она не скрылась. И долго после того, как исчезло это грациозное видение в туго обтянувшем талию костюме, изящных туфельках и белых перчатках, как бы излучающее солнечный свет и веселье, он все еще хранил в памяти ее синие глаза и облако золотых волос.

Глава 46

КАПИТАН И МИССИС ФРЕР

Сильвия стала женой Мориса Фрера. Свадьба их была волнующим событием для всей каторжной колонии, так как Морис Фрер, хотя и обуреваемый тайным стыдом при мысли о шумном вступлении в брак, несовместимым с характером такого рода людей, все же понимал, как полезна для него эта связь с богатой семьей, и поэтому счел неловким требовать отмены свадебной церемонии. Посему, как здесь и полагалось, их вступление в брачный союз было отмечено пышным балом и ужином. После этого жених и невеста в солнечный полдень отправились в ближайшее из поселений, подчиненных майору Викерсу. Было решено, что они вернутся через две недели и морем поедут в Сидней.

Майор Викерс, хотя и чувствовал привязанность к человеку, которого считал спасителем своей дочери, вовсе не собирался позволять ему жить на деньги Сильвии. Он выделил в качестве приданого для Сильвии и ее детей десять тысяч фунтов, но предупредил Фрера, что тот должен обходиться деньгами, заработанными собственным трудом. Жених и невеста долго советовались между собой и наконец порешили, что капитан поступит на гражданскую службу в Сиднее, продав свой офицерский патент. Это была идея самого Фрера. Он никогда не любил военную службу и, кроме того, наделал долгов на порядочную сумму. Продав свой патент, он смог сразу расплатиться с долгами и выдвинуть свою кандидатуру на любой выгодный пост при колониальном правительстве, какой ему могли бы обеспечить заслуги тестя и собственная его репутация строгого начальника, державшего каторжан в ежовых рукавицах.

Викерс охотно оставил бы дочь при себе, но он согласился с этим планом, признав правильными доводы зятя, утверждавшего, что Сильвия получит много радостей, окунувшись в светскую жизнь в Сиднее.

– Ты сможешь приезжать и навещать нас, когда мы устроимся, папочка, – сказала Сильвия с гордостью молодой замужней женщины, – и мы будем тоже наезжать к тебе. Хобарт-Таун очень красивое место, но я хочу увидеть мир!