Последний тайник - Гамбоа Фернандо

Я отрешенно пожал плечами и сказал:

— Ладно, пошли.

Заплатив чисто символическую плату за вход, мы прошли в музей, состоявший из двух секций, одна из которых была посвящена древним майя, а вторая — испанскому завоеванию и последующей колонизации территории Гватемалы. Мы предпочли начать со второй секции и стали медленно расхаживать между застекленными стендами, на которых лежали шлемы, шпаги и прочие испанские предметы шестнадцатого века. Касси то и дело останавливалась, чтобы получше рассмотреть тот или иной заинтересовавший ее экспонат, а я лишь рассеянно водил взглядом по выставочным стендам. Оружие здесь в основном было ржавое, в том числе и шпага, которая, судя по надписи рядом с ней, принадлежала самому Альварадо. Пергаменты, которых насчитывалась не одна сотня, были написаны на староиспанском языке, но такими замысловатыми буквами, что прочитать их неспециалисту было практически невозможно, потому что эти буквы казались лишь бессмысленной чередой росчерков и узоров.

А вот отдел, посвященный древним картам, вызвал у меня кое-какой интерес. Почти все представленные там экспонаты были картами тех или иных регионов и областей Гватемалы, но имелись и такие, на которых была представлена территория всего вице-королевства Новая Испания, в том числе Мексика и Центральная Америка вплоть до Панамы. Однако больше всего мое внимание привлекла изящно оформленная карта, в верхней части которой красовалась надпись на староиспанском языке: «Провинсия Гоатемала». На этой карте были обозначены абсолютно все города, деревни, дороги и реки Гватемалы и даже было указано, в каких населенных пунктах живут испанцы и креолы, а в каких — индейцы майя. Я с удивлением заметил, что, судя по этой карте, территория нынешнего мексиканского штата Чьяпас когда-то входила в состав Гватемалы, и сказал об этом Кассандре.

— Да, до 1815 года, когда Гватемала получила независимость от Испании, Чьапас и в самом деле был частью Гватемалы, — пояснила мне Касси. — После получения независимости в Гватемале возникла политическая нестабильность, и это вынудило страну присоединиться к Мексиканской империи.

— Мексиканской империи? Что-то я о такой империи никогда ничего не слышал.

— По правде говоря, это был не самый лучший период в истории моей страны, однако и длился он совсем недолго. Мексиканская империя довольно быстро канула в Лету, и Гватемала снова стала независимым государством. Вот только Чьяпас решил остаться в составе Мексики, где он до сих пор и пребывает.

— Но его коренным обитателям, похоже, не очень-то хорошо там живется, — сказал я, вспомнив о повстанцах-сапатистах и об их претензиях на расширение своих прав и свобод.

Кассандра удрученно посмотрела на меня.

— Можешь мне поверить, что туземцам Гватемалы живется еще хуже.

Через некоторое время мы перешли во вторую секцию, посвященную исключительно доколумбовскому периоду в истории цивилизации майя. Территория нынешней Гватемалы являлась сердцем этой цивилизации, и хотя древние города-государства майя имелись и на территории Мексики, Гондураса, Сальвадора и Белиза, именно на широких равнинах северной части Гватемалы было построено наибольшее количество пирамид, храмов и других сооружений. В этих местах поселения майя разрослись до грандиозных размеров, из-за чего, судя по словам Кассандры, и начался внезапный упадок этой великой цивилизации.

— Почва сельвы не очень-то плодородная, — рассказывала Касси, — и чтобы прокормить население численностью в одну-другую сотню тысяч человек, приходилось вырубать огромные участки леса. Однако после сбора всего лишь нескольких урожаев почва на вырубленных участках быстро истощалась, а потому приходилось вырубать все новые и новые леса.

— Что-то твои объяснения не увязываются с широко распространенными представлениями о том, что майя жили в гармонии с природой.

— Улисс, не стоит доверять стереотипам. Люди тысячу лет назад были такими же, как и сегодня. Если им нужно было питаться и кормить свои семьи, они не задумываясь вырубали целые леса — точно так же, как поступают люди в наши дни. Кроме того, между городами-государствами майя велись беспрестанные войны за право владения теми или иными территориями.

— И это, хотелось бы заметить, тоже не увязывается с их имиджем миролюбивых людей.

— У майя имелось очень много добродетелей, Улисс, однако миролюбия среди этих добродетелей не было.