Сулла - Гулиа Георгий Дмитриевич

Бывали дни, когда с обеих сторон погибали тысячи и тысячи воинов. Борьба шла не на жизнь, а на смерть. Первый натиск Сулла выдержал. Он устоял. И теперь, несколько оправившись, все свои действия сверял с одним направлением – Римским. Пренесте, расположенный юго-восточнее Рима, и Антемна, лежащая немного выше Рима по Тибру, тоже привлекали особенное внимание полководца. В этих городах обосновались довольно сильные гарнизоны, охранявшие подступы к Риму. Сулла послал доверенных людей в Антемну с предложением перейти на его сторону. Оно было отклонено. Но не всеми. Нашлись такие, которые заколебались. По сообщениям лазутчиков, таких колеблющихся насчитывалось до трех тысяч. И они вели торг. Сулла не скупился на обещания. В одном письме к начальникам манипулов в Пренесте он писал: «Решайтесь же быстрее: время не ждет. Я одержу победу и без вас, но какими глазами вы тогда будете смотреть на меня? Не лучше ли нам сообща раздавить римских тиранов и затем зажить спокойной жизнью. Я обещаю вам большие земельные наделы. Они будут выделены там, где вы укажете. А те, которые трусят, которые желают усердно прислуживать тиранам, – пусть продолжают свое грязное дело: их постигнет возмездие, которое уже уготовано богами!»

И тем не менее Антемна колебалась, Антемна выжидала. Сулле пришлось еще и еще раз напомнить о своих предложениях.

Еще хуже обстояло с Пренесте. Здесь даже не пожелали разговаривать: отхлестали посланцев и вернули их обратно к Сулле.

С каждым днем все больше ожесточались битвы, Сулла приказывал усилить дисциплину, которая и так уж была воистину железной. Он потребовал от Долабеллы децимации второй когорты и первого манипула восьмой когорты. Сулле донесли, что воины этих частей не проявили должного рвения в битве. Он приказал Крассу провести децимацию четвертой когорты. Словом, кровь лилась рекой…

Пожалуй, самым драматичным и поворотным моментом в битве за Рим явилось сражение против Мария-младшего. Если читатель помнит, Марий отдал приказ об атаке. Она была осуществлена на рассвете, когда еще с трудом различались силуэты деревьев и кустарников, а дорога казалась настолько серой, что с трудом угадывалась.

Войско Мария совершило бросок, который многие ученые назвали броском «азиатского тигра». Марий рассчитывал уничтожить Суллу в то время, когда тот вернется из лагеря Сципиона. Сулла, несомненно, объединил бы свое войско с бывшими войсками Сципиона и имел бы под своим началом уже не двадцать, а шестьдесят когорт. Это и учитывали Норбан и Марий.

Когда заиграли рожки ночной стражи, когда загудели тубы – тревожно и громко, – призывая к бою, когда Сулла, вскочив на коня, приказал драться до последнего, ибо иначе пропало все, иначе пропали все труды последних лет, – Марий с войском был совсем близко. Уж были слышны вражеские рожки и приглушенная команда начальства. Словно туча растекалась на ближайшем холме: это воины Мария, убыстряя шаг и постепенно переходя на бег, готовили дротики для метания. На левом и правом их флангах галопом неслись отряды всадников.

Любой, даже не искушенный в военном искусстве человек безошибочно определил бы, что войско Мария находится в выгодном положении, а войско Суллы в самом невыгодном. Если бы в то время поинтересоваться мнением десяти военных стратегов, то ни один из них не высказался бы в пользу Суллы: он, казалось, обречен на поражение. Неминуемое поражение!

В то время как войско Мария было подготовлено к битве, распалено недолгим переходом и вдохновлено речью Мария, воины Суллы только продирали глаза, хватались за мечи и с трудом оценивали силу врага и направление его удара.

Надо отдать должное Сулле: он сделал все для того, чтобы в те считанные минуты, которые оставались до встречи с врагом, слова полководца достигли уха каждого солдата. А слова были столь же краткими, сколь и выразительными. Вот они: «Чтобы сохранить свою жизнь и будущие богатства, не жалеть ни силы, ни пота, ни крови! Выхода нет: либо победить, либо умереть! Победа может быть только в одном случае: если каждый солдат полетит вперед и трех вражьих воинов уложит на месте. Если только двух – это поражение! Вперед, я вместе с вами!»

Заметив, что лагерь Суллы пришел в движение, Марий приказал играть во все рожки: это сигнал для метания дротиков.

Между тем сулланцы – люди, испытанные в боях и закаленные походом в Малую Азию, – безо всяких рожков, опередив врага на секунду, запустили в воздух свои дротики. И с неимоверным рычанием бросились вперед.