Любовь и Рим - Бекитт Лора

Элиар кивнул. Он стоял, не двигаясь, и прижимал к груди какой-то сверток.

— Откуда ты?!

— Из армии. Я ненадолго, быть может, на несколько дней…

— Но каким образом…

— Про это долго рассказывать, — перебил он. — Прости, госпожа, но я хочу узнать о Тарсии.

— Тарсия здесь. Она вернулась в Рим вместе со мной. Лицо Элиара просветлело.

— Я могу ее увидеть?

— Конечно. Только не в моем доме. В жизни Тарсии произошли некоторые перемены…

— Вот как? — произнес он заметно упавшим голосом.

— Нет! — Ливия улыбнулась. — Все осталось по-прежнему: она очень обрадуется тебе. Просто теперь она… Сейчас я тебе расскажу. Войди в дом!

Элиар как-то странно замялся. Потом вдруг сказал:

— Туг у меня ребенок. Он давно не ел, боюсь, умрет.

— Ребенок?! — изумилась Ливия. — Чей?

— Будем считать, что мой.

— Сколько ему? — спросила молодая женщина, пытаясь скрыть смятение.

— Точно не знаю. Наверное, несколько месяцев.

Они вошли в дом, Элиар опустил свою ношу на скамью. Ливия осторожно развернула плащ и освободила ребенка от насквозь промокших тряпок.

Это был мальчик, двух или трех месяцев от роду, с виду очень слабый и хилый. Он уже не мог плакать, только тихо попискивал.

— У моей дочери есть кормилица, — сказала Ливия, — сейчас я ее приведу.

Она велела рабыням позвать кормилицу и принести чистые пеленки.

— Наверное, ты тоже голоден? Сейчас я прикажу подать ужин. Уже поздно: оставайся ночевать.

Элиар слабо улыбнулся:

— В твоем доме? Ведь это Рим, а не Греция, госпожа! К тому же мне хочется поскорее увидеть Тарсию. — И вдруг спросил: — А где Гай Эмилий?

Ливия обняла руками плечи.

— Не знаю, — сказала она, облизнув сухие губы. Ее щеки пылали. — За меня прислали выкуп, и я смогла уехать. А Гай остался на острове, у пиратов, и мне до сих пор неизвестно, что с ним стало.

Больше они об этом не говорили; пришла кормилица и унесла ребенка, между тем Ливия велела подать Элиару вина и оставшийся от ужина кусок жаркого.

— Твой муж дома? — спросил молодой человек.

— Нет, — отвечала Ливия, — Луций пошел к моему отцу. Не беспокойся, он не скоро вернется. Садись и ешь, а я расскажу тебе о Тарсии.

Она не упомянула ни о том, что случилось с гречанкой на острове, ни о Карионе. Сказала только, что, несмотря на все уговоры, Тарсия решила жить отдельно и нанялась в мастерскую, где работали женщины, вольноотпущенницы и рабыни, умеющие шить и вышивать золотом. Они выделывали ковры и покрывала с вытканными изображениями зверей и различных мифологических персонажей, а также вышивали на туниках всевозможные украшения. Она сняла квартиру на Субуре и приобрела скромную обстановку.

Элиар слушал, изредка кивая, а Ливия исподволь поглядывала на него, поражаясь переменчивости человеческой судьбы. В те времена в легионы не принимали даже вольноотпущенников — разве что в самых исключительных обстоятельствах, о рабах же не могло быть и речи!

Не удержавшись, она снова спросила о том, как он попал в армию.

Элиар коротко изложил свою историю. После поражения в битве при Филиппах те легионеры Брута и Кассия, что больше не желали воевать, получили отставку, остальным предложили службу в армии триумвиров.

— Мне пришлось признаться, что я не имею гражданства; к счастью, в этой неразберихе никто не стал дознаваться до правды, а поскольку я хорошо говорю по-латыни, да к тому же неплохо обучен воинскому искусству, мне почти сразу присвоили гражданство и зачислили в конницу Октавиана, — сказал он.

— А если все откроется? — спросила Ливия. Элиар пожал плечами:

— Ты знаешь, что будет, госпожа. Только зачем об этом думать?

Ливия согласно кивнула. Что ж, Элиару несказанно повезло, чего не скажешь о Тарсии: вряд ли ее надеждам суждено сбыться, если только она не решится выйти замуж за кого-то другого. Большую часть времени Элиар будет находиться вдали от Рима, к тому же легионерам запрещено вступать в брак; как правило, они довольствуются случайными связями с теми жалкими созданиями, что следуют за войском в обозе, да еще с женщинами из завоеванных стран, которых нередко берут силой.

— Я дам тебе провожатого, — сказала Ливия, — он покажет, где живет Тарсия.

Вернулась кормилица с ребенком, она заявила, что с мальчиков все в порядке, он берет грудь, просто бедняжка слишком ослаблен от недоедания и плохого ухода.