Мир без конца - Фоллетт Кен

Гвенда как можно легче положила руку на его накидку. Представила, что рука — паучок, такой легонький, что рыцарь просто ничего не почувствует. Пустила паучка по накидке, нашла зазор, просунула руку и повела вдоль пояса, пока не нащупала кошель.

По мере того как пение становилось громче, демонические шумы затихали. Впереди ахнули. Девочка ничего не видела, но знала, что на алтаре зажгли свечи, осветившие резной ковчег из золота и слоновой кости, в котором хранились мощи святого Адольфа, — его точно не было до того, как погасили огни. Толпа хлынула вперед, все пытались приблизиться к священным останкам.

Гвенда, зажатая между сэром Джеральдом и стоявшим перед ним человеком, подняла правую руку и приставила нож к ремешку. Он оказался прочным и с первого раза не поддался. Девочка яростно водила ножом, надеясь лишь, что сэр Джеральд, поглощенный зрелищем у алтаря, ничего не заметит. Она подняла глаза и разглядела смутные силуэты: монахи зажигали свечи. Становилось светло. Времени больше не было.

Воровка налегла на нож и срезала-таки ремешок. Сэр Джеральд тихо что-то пробормотал. Неужели почувствовал? Или он реагирует на происходящее? Кошель соскользнул прямо в руку, но оказался слишком большим, и Гвенда его не удержала. С ужасом решила было, что уронила деньги и теперь не найдет на полу, но ей удалось поймать добычу другой рукой. Стало радостно и легко.

Но она еще в смертельной опасности. Сердце бьется так громко, что, наверное, слышно всем. Гвенда быстро повернулась к рыцарю спиной, одновременно запихнув тяжелый кошель под накидку. Он выпер, как стариковское пузо, что могло возбудить подозрения. Девочка сдвинула его вбок и прикрыла рукой. Когда станет совсем светло, кошель все равно будет заметен, но ничего не поделаешь.

Девочка вставила нож в чехол. Теперь, пока сэр Джеральд не заметил пропажу, нужно поскорее убираться, но давка, которая помогла незаметно срезать кошель, теперь мешала улизнуть. Маленькая воровка попыталась протиснуться назад между людьми, но все напирали вперед, стараясь взглянуть на мощи святого. Она угодила в ловушку, не имея возможности отойти от обворованного ею человека. Кто-то совсем рядом спросил ее:

— Ты как?

Дочь богатого торговца. Та самая. Гвенда запаниковала. Нельзя привлекать к себе внимания. Помощь совсем некстати. Добытчица ничего не ответила.

— Осторожнее, — обратилась богачка к окружающим. — Не задавите маленькую девочку.

Гвенда едва удерживалась от крика. Эта забота может аукнуться тем, что ей отрубят руку. Отчаянно пытаясь выбраться, она уперлась руками в чью-то спину, подаваясь назад. И обратила на себя внимание сэра Джеральда.

— Тебе же там ничего не видно, — ласково сказал рыцарь и, к ужасу Гвенды, подхватив под мышки, поднял ее наверх.

Она ничего не могла поделать. Его крупная рука всего в дюйме от кошелька. Воровка стала смотреть на алтарь, где монахи зажигали свечи и славили святого. Через большую розетку восточного фасада проникал слабый свет: занимавшийся день изгонял злых духов. Грохот стих, а пение стало громче. Высокий красивый монах подошел к алтарю, и Гвенда узнала аббата Кингсбриджа Антония. Подняв руки в благословляющем жесте, он громко заговорил:

— Ныне в очередной раз милостью Христа Иисуса зло и мрак дольнего мира изгнаны гармонией и светом святой Божией Церкви.

Паства ликующе загудела, людям стало легче. Кульминация службы миновала. Гвенда задрыгала ногами, просясь на землю, выскользнула из рук сэра Джеральда и еще раз попыталась продраться назад. Интерес к тому, что происходит у алтаря, уже ослабел, и она таки проложила себе дорогу. Чем дальше, тем проще было пробираться, наконец девочка оказалась у большого западного входа и увидела своих.

Отец смотрел выжидательно — он рассвирепел бы, если бы дочь опростоволосилась. Воровка бросила ему кошель, с радостью избавившись от улики. Отец схватил трофей, отвернулся, быстро заглянул внутрь и блаженно улыбнулся. Затем передал кошель матери, и та ловко засунула его в складки детского одеяла. Самое страшное позади, но Гвенда еще в опасности.

— Меня заметила богатая девочка. — Она услышала в своем голосе страх.

В маленьких темных глазах отца вспыхнула злость.

— Видела, как ты срезала кошель?

— Нет, просила людей быть поосторожнее, а потом рыцарь подхватил меня и поднял, чтобы лучше было видно.

Мать тихо застонала. Отец буркнул: