Мир без конца - Фоллетт Кен

— Ра-альф! — завопил он — конечно, глупо. Затем доски, что были под Грифом, полетели в воду и лошадь вместе со всадником исчезли из виду. — Не-ет!

Мерфин перевел взгляд на другой конец моста, где Керис заметила Гвенду, и увидел, как она борется с человеком в желтой тунике. Затем подалась и эта часть, и оба края моста затянула в воду рухнувшая середина.

Река теперь представляла собой массу бултыхающихся людей, обезумевших лошадей, расщепившихся бревен, раздавленных повозок и окровавленных тел. Юноша вдруг понял, что Керис уже нет рядом с ним, она торопилась к мосту — взбиралась на скалы, бежала по склизкому берегу. Девушка обернулась и закричала:

— Скорей! Чего же ты? Идем помогать!

Наверно, так бывает на войне, подумал Ральф: крики, беспорядочная гибель людей, падающие тела, обезумевшие от страха лошади. Это была его последняя мысль, прежде чем земля ушла из-под ног. Сквайр испытывал настоящий ужас и никак не мог понять, что же произошло. Мост, знакомый с детства, вдруг исчез, и они с лошадью падают в пустоту. Затем конь выскользнул из-под седока. Через секунду Ральф упал в холодную реку.

Погрузившись под воду, задержал дыхание. Панический ужас уступил место спокойствию. Ребенком он много плавал — среди владений отца было одно приморское селение — и знал, что рано или поздно его вынесет на поверхность, хотя, может, и не скоро. Вниз тянула одежда для верховой езды и меч. Будь на нем доспехи, остался бы на дне навсегда. Но в конце концов голова показалась над водой, и Ральф глотнул воздуха.

В детстве Фитцджеральд хорошо плавал, но это было давно. Однако тело само вспомнило необходимые движения, сквайр смог удержать голову над водой и стал пробивать себе дорогу к ближнему, северному берегу. Рядом мелькнул красновато-рыжий круп и черная грива Грифа, он плыл в том же направлении.

Наклон головы коня изменился, и Ральф понял, что жеребец нащупал опору. Пловец опустил ноги, встал и побрел к берегу. Илистое дно затягивало. Гриф выбрался на узкий берег под стены аббатства, скоро за ним вышел и Ральф. И оглянулся. В воде барахталось несколько сотен человек, многие окровавлены, куча трупов. Неподалеку Фитцджеральд заметил человека в черно-красной ливрее графа Ширинга, лицом вниз. Сквайр вернулся, вошел в реку, схватил утопленника за ремень и выволок тяжелое тело на берег. Когда перевернул труп, сердце его стиснуло — Стивен. Лицо друга было чистым, но в широко открытых глазах никаких признаков жизни. Торс раздавило всмятку, и Ральф не мог прослушать сердце. «Только что я ему завидовал, — думал он, — а теперь сам оказался в счастливчиках». Испытывая непонятное чувство вины, закрыл Стивену глаза и подумал о родителях. Всего несколько минут назад оставил их у конюшни. Даже если они пошли за ним, то вряд ли успели дойти до моста. С ними должно быть все в порядке. А где леди Филиппа? Ральф восстановил в памяти секунды перед крушением моста. Кастер с женой ехали позади графской процессии и не достигли моста.

Но Ширинг въехал. Сквайр все вспомнил: Роланд верхом на Виктори находился чуть сзади, нетерпеливо пытаясь протиснуться в узкий проход в толпе людей, проложенный Ральфом и Стивеном. Значит, он упал недалеко.

Фитцджеральд вспомнил слова отца: «Будь начеку, не упусти случая угодить графу». А вдруг это и есть тот самый случай, взволнованно подумал молодой человек. Может, и не надо ждать войны. Может, удастся отличиться сегодня. Вдруг он спасет Роланда — или хотя бы Виктори.

Эта мысль придала сил. Сквайр осмотрел реку. На графе была яркая пурпурная туника и черный бархатный плащ. Сначала ничего нельзя было разобрать в массе тел — живых и мертвых, затем Ральф увидел черного коня с заметным белым пятном над глазом, и сердце его подпрыгнуло. Виктори метался по воде и почему-то не плыл. Может, сломана нога, а то и не одна. Рядом — высокий человек в пурпурно-черном. Вот он — случай Ральфа.

Сквайр сбросил верхнюю одежду — только лишний груз — и, в одних подштанниках плюхнувшись обратно в реку, поплыл к графу. Ему приходилось с трудом продираться между мужчинами, женщинами, детьми. Многие отчаянно гребли навстречу и мешали. Фитцджеральд безжалостно бил их кулаками и наконец добрался до ослабевшего Виктори. На несколько мгновений конь замер, потом начал тонуть; но когда голова его ушла под воду, вновь забился.

— Ничего, малыш, ничего, — шепнул Ральф ему в ухо, хоть был уверен, что тот обречен.