Эмма Браун - Бронте Шарлотта

Вы спросите, беспокоило ли меня такое чрезмерное внимание к моей жизни? Конечно же беспокоило.

Моя жизнь сейчас разделилась на две половины: сначала я ждала, чтобы ко мне вернулся бесконечно любимый мной человек, а потом стала сожалеть о том, что утратила статус всеми уважаемой вдовы. В один прекрасный день, не успела я выйти из классной комнаты, как тут же за моей спиной раздался гул возбужденных голосов, обсуждавших мое поведение. И я решила, что нужно наконец найти какой-то разумный компромисс между любовью и уважением.

Финча же все эти вопросы совершенно не волновали. Ведь всем известно: то, что обычно компрометирует женщин, мужчинам только добавляет привлекательности в глазах общественного мнения. То, что у него имеются отношения с женщиной, сделало его для горожан, а особенно горожанок, еще более интересным, в то время как его внимание к моей персоне только испортило мою репутацию. Меня беспокоило двусмысленное положение, в котором я оказалась. Его же это совершенно не тревожило. Когда я поделилась с ним своими тревогами, он лишь засмеялся в ответ.

– Мы все это легко уладим. Давай поженимся. И у них больше не будет повода для пересудов и сплетен, – сказал он.

Увидев мою нерешительность, он удивился:

Неужели ты не любишь меня? Твои губы говорят, что ты любишь меня.

Конечно, я люблю тебя,- ответила я и поцеловала его. – Однако мы с тобой уже не пылкие юноша и девушка. Поэтому нам многое еще нужно обсудить.

Например?

Например, где мы с тобой будем жить.

В Хеппен Хис, конечно. Этот несчастный дом наконец получит настоящую хозяйку.

Но ведь там живет Дороти, – сказала я и вспомнила, как когда-то учила эту маленькую девочку. – Она никогда не согласится, чтобы я стала хозяйкой в этом доме.

С годами многое изменилось. Моя младшая сестра в основном живет в Европе, отлынивая от выполнения своих материнских обязанностей. Мама давно отошла в лучший из миров, а ты уже давно не молоденькая застенчивая девушка. Если ты захочешь, дом будет в полном твоем распоряжении.

Ты – вот все, что мне нужно в жизни, – сказала я. – Мне совершенно не хочется становиться хозяйкой огромного поместья.

– А помнишь, как тебе понравился этот дом, когда ты впервые увидела его.

Да, тогда мне казалось, что это самый прекрасный дом на всем белом свете. Однако Альберт построил дом специально для меня. Здесь выросли мои сестры, здесь провел последние дни своей жизни мой горячо любимый отец. В этом доме была комната, которая принадлежала Эмме.

– А как же Эмма? – спросила я.

– Эмма почти все время будет в школе. Если ты хочешь, на праздники она будет приезжать в Хеппен Хис. Я обеспечу ее всем необходимым.

Так же, как ты обеспечил свою маленькую племянницу Ванессу? – спросила я, вспомнив рассказ мистера Эллина об этой одинокой маленькой девочке.

Конечно.

– Я хочу удочерить ее, если не найдется ее родная мать, – сказала я. – Я хочу вырастить ее как собственную дочь. Ты примешь ее как дочь?

Финч поднялся и стал расхаживать по комнате. Ему явно не хватало места, ведь он привык к более просторным комнатам.

Моя дорогая Айза, я с удовольствием исполню любой твой каприз. Если ты захочешь, я дам ей свою фамилию, но не стоит уделять ей такое большое внимание. На свете еще очень много несчастных детей. Я использую свое перо, чтобы восстанавливать справедливость. Если я позволю себе привязаться к какому-то одному ребенку, то моей работе конец. Мое сердце принадлежит тебе и только тебе.

Эмма – особенный ребенок. Ты сам признал это. Даже будучи совсем маленькой девочкой, она выказывала невероятную стойкость и мужество. Поэтому ты и запомнил ее.

– Да, я помню о ней, как помню и о других детях – о тех, которые бродят по улицам городов, босоногие и замерзшие, о тех, которые работают на фабриках, выполняя непомерно тяжелую работу. Давай всех их возьмем к себе. Сколько таких детей мы сможем разместить в своем доме? – Он подошел и взял меня за руки. – Помнишь, счастье мое, как в юности мы пообещали никогда не расставаться и совместными усилиями изменить этот мир? Мы оба тогда верили в это. Неужели ты больше не веришь?

Юношеская горячность обычно с возрастом проходит. Мое представление о мире несколько изменилось. Я привыкла оценивать свои собственные поступки, но не поступки других людей. Я была уверена в том, что мое предназначение – помогать людям, а не устраивать революции. Когда-то мы действительно имели одинаковые убеждения, но по прошествии времени многое изменилось.