Кровавый меридиан - Маккарти Кормак

Он сидел за плетёным столиком и писал письма, этот капитан. Они ждали стоя, и подчинённый капитана держал свой чёрный цилиндр в руках. Капитан продолжал писать, даже не взглянув на них. Стояла тишина; слышно было лишь, как на улице женщина говорит по-испански и как поскрипывает перо капитана.

Дописав, капитан отложил перо и поднял глаза. Он взглянул на своего человека, взглянул на мальца, затем склонил голову и стал читать написанное. Удовлетворённо кивнув, посыпал письмо песком из ониксовой песочницы и сложил. Взял из коробка на столе спичку, зажёг и держал над ней палочку воска для печатей, пока на бумаге не расплылась медальоном красная лужица. Взмахнув рукой, капитан потушил спичку, дунул на бумагу и приложил к печати свой перстень. Затем поставил письмо между двумя книгами на столе, откинулся на стуле и снова взглянул на мальца. Серьёзно кивнул. Прошу садиться, сказал он.

Они устроились на скамье тёмного дерева. За поясом у вербовщика висел большой револьвер, и, садясь, он развернул ремень так, чтобы пистолет оказался между ног. Накрыл его шляпой и откинулся на спинку. Малец сидел прямо, скрестив ноги в потрёпанных сапогах.

Капитан отодвинул стул, поднялся, вышел из-за стола и встал перед ними. Постояв так добрую минуту, он уселся на стол, болтая ногами. В волосах и вислых усах его пробивалась седина, но старым капитана не назовёшь. Значит, ты тот самый человек и есть, проговорил он.

Какой это «тот самый»? спросил малец.

Какой это «тот самый», сэр, поправил вербовщик.

Сколько тебе лет, сынок?

Девятнадцать.

Капитан кивнул. Оглядел мальца с головы до ног. И что же с тобой приключилось?

Чего?

«Сэр» надо говорить, снова поправил вербовщик.

Сэр?

Я спросил, что с тобой приключилось.

Малец взглянул на вербовщика, на свои колени, потом перевёл взгляд на капитана.

Грабители на меня напали.

Грабители, повторил капитан.

Забрали всё подчистую. Часы и всё остальное.

Винтовка у тебя есть?

Нет, больше нету.

Где тебя ограбили?

Не знаю. Никаких названий там не было. Просто чистое поле.

Откуда ты ехал?

Я ехал из Нака… Нака…

Накогдочеса?

Ага.

«Да, сэр».

Да, сэр.

Сколько их было?

Малец непонимающе уставился на него.

Грабителей. Сколько было грабителей?

Семь-восемь, наверно. По башке мне какой-то доской шарахнули.

Капитан прищурил один глаз. Мексиканцы?

Не все. Мексиканцы, негры. И ещё двое белых. Стадо ворованного скота гнали. Только старый нож у меня и остался, в сапоге был.

Капитан кивнул и сложил руки между коленей. Как тебе договор?^[22]

Малец снова покосился на сидевшего рядом. Глаза у того были закрыты. Малец посмотрел на свои руки. Про это я ничего не знаю.

Боюсь, так же обстоит дело с большинством американцев, вздохнул капитан. Откуда ты родом, сынок?

Из Теннесси.

Ты, верно, не был с «добровольцами»^[23] при Монтеррее?^[24]

Нет, сэр.

Пожалуй, самые храбрые солдаты из всех, кого я видел под огнём. Думаю, в боях на севере Мексики ребят из Теннесси было убито и ранено больше, чем из любого другого штата. Ты об этом знал?

Нет, сэр.

Их предали. Они сражались и умирали там, в пустыне, а их предала собственная страна.

Малец молчал.

Капитан наклонился вперёд. Мы сражались. Теряли там друзей и братьев. А потом, Господь свидетель, всё отдали обратно. Отдали этой кучке варваров, у которых — и это признаёт даже самый пристрастный их сторонник — нет ни малейшего, какое только встречается на этой благословенной Богом земле, представления о чести и справедливости. Или о том, что такое республиканское правительство. Этот народ до того труслив, что сотню лет выплачивал дань племенам голых дикарей. Урожай и скот брошены. Шахты закрыты. Целые деревни обезлюдели. А в это время орда язычников разъезжает по стране и совершенно безнаказанно грабит и убивает. И ни один не поднимет на них руку. Разве это люди? Апачи их даже не пристреливают. Не знал? Они забивают их камнями. Капитан покачал головой. Этот рассказ, похоже, расстраивал и его самого.

А ты знал, что при захвате Чиуауа полковник Донифан нанёс противнику урон в тысячу человек и потерял лишь одного, да и тот вроде сам застрелился?^[25] И это с отрядом полураздетых добровольцев, которым никто не платил, которые называли его Биллом и дошли до поля битвы аж из Миссури?