Воспоминания Элизабет Франкенштейн - Рошак Теодор

Барон, словно актер, дожидавшийся своей реплики, поднялся и сказал:

— В таком случае, господа, — и разумеется, ты, дорогая моя Элизабет, — не переместиться ли нам в библиотеку, где, думаю, мой сын кое-что приготовил, чтобы показать нам?

Барон буквально сиял, гордый тем, что выступает в роли импресарио Виктора.

Весь день Виктор возился в библиотеке, запершись там и не впуская никого из домашних, в том числе барона и меня. Багаж, с которым он прибыл из Ингольштадта, лакеи внесли в дом позже, но Виктор никому не разрешил присутствовать при его разборке. Чтобы внести один огромный сундук, потребовались усилия трех мужчин. Наблюдая за тем, с каким трудом они тащат его наверх, я терялась в догадках, что в нем может быть столь тяжелого. Когда вечером Виктор отпер двери в библиотеку, мы увидели, что он превратил ее в небольшую лабораторию, загроможденную разнообразными приборами необычного вида. На полу возле центрального стола располагались две громоздкие металлические пирамиды; этим-то, подумала я, и объяснялась тяжесть сундука. Металлические листы пирамиды были со всех сторон опутаны массой проводов с датчиками, тянущихся к столу; там, в окружении горящих свечей, стояли два таинственных предмета, накрытые тканью, словно принадлежности священного обряда на алтаре. Между ними находился странный аппарат, состоящий из колеса и стеклянной сферы. Гости подходили к столу и первым делом разглядывали эту вещь. Виктор изогнутой заводной ручкой раскрутил колесо, которое было расположено так, чтобы, вращаясь, оно касалось круга из янтарных шариков. Вдруг внутри сферы возникла струйка крохотных голубых искр. Он пояснил, что аппарат представляет собой новую разновидность лейденской банки, копию того, что создал английский электрофизик Джеймс Грэм. Он способен производить электрический ток умеренной силы непрерывно, пока вращается колесо.

— Гальванические батареи, которые вы тут видите, состоят из цинковых и медных пластин, по шестьдесят пластин в каждой. Сила электрического тока, проходящего через пластины, увеличивается. Не могу сказать, каким может быть предельное напряжение. Могу только уверить, исходя из собственного опыта, что мощь дуги достаточно велика, чтобы поразить экспериментатора в четырех футах от аппарата, так что он потеряет сознание на четверть часа — и получит сильнейший ожог. — Виктор завернул рукав рубахи и показал длинный уродливый рубец на руке. — Потому, джентльмены, прошу вас держаться подальше, когда мы приступим к демонстрации.

Когда мужчины удовлетворили свое любопытство относительно оборудования, Виктор снял покрывало с первого и меньшего из двух предметов, стоявших по бокам колеса. Под покрывалом оказался стеклянный сосуд, наполненный мутной красной жидкостью, сквозь которую было не различить, что в нем находилось. Вооружившись щипцами, Виктор пошарил в сосуде и извлек что-то обвисшее и сморщенное, что я не могла узнать, пока Виктор не положил это на стол. Перед нами лежала человеческая кисть. Она лежала ладонью вверх, пальцы скрючены, и походила на какого-то маленького мертвого зверька. Я думала, что была единственной из присутствующих, кто охнул, потрясенный увиденным, но моего вздоха никто не услышал, его заглушил возглас отца, стоявшего во главе стола. «Боже милосердный!» — выпалил он, наклонившись, чтобы лучше видеть; видимо, он был поражен не меньше меня. Я украдкой обвела взглядом остальных. Одна ли я испытываю столь сильное отвращение? Если так, то следует изо всех сил скрывать свои чувства.

Не обращая внимания на раздающиеся со всех сторон вопросы, Виктор занимался тем, что тянул провода от генератора к нескольким штырькам, торчавшим из запястья отрезанной руки, потом перевернул ее, так что теперь она опиралась на пальцы.

— Как видите, — сказал Виктор, сдержанно хмыкнув, — мой ассистент — или то, что от него осталось, — был моряком. — Он указал на вытатуированный на тыльной стороне мертвой руки корабельный якорь и под ним надпись «Мэри Роуз». — О роде его занятий безошибочно говорит задубелая кожа руки. Он также был пьяница и драчун, который плохо кончил. Его арестовали за убийство. Я присутствовал на суде, предвидя, какой ему вынесут приговор. Это объясняет мою заинтересованность. После казни я выкупил труп и немедленно доставил в анатомический театр. Бальзамирующий состав, должен упомянуть, представляет собой смесь лавандового масла, селитры и искусственной киновари. В этом отношении, как вы можете убедиться по лежащему перед вами образцу, я достиг значительного успеха, — Говоря это, Виктор безотчетно поглаживал пальцами костяшки безжизненной руки, — А теперь, пожалуйста, смотрите внимательней.