А если это был Он? - Мессадье Жеральд

— Мы смогли бы пересмотреть нашу программу экономической помощи — в сторону повышения, — заметил он, исчерпав прочие аргументы.

— Вы нуждаетесь в помощи больше, чем мы, господин государственный секретарь, — возразил Абд эль-Фаттах с улыбкой. — Ваш внешний долг составляет шесть тысяч миллиардов долларов и не перестает расти. Он становится даже опасен для экономического равновесия мира. Буду счастлив помочь вам сэкономить.

Американец улетел домой разобиженный и обескураженный.

Вдруг Эманалла пропал. Вскоре следствию удалось узнать, что он уехал на мотоцикле с сыном министра внутренних дел.

— На мотоцикле! — воскликнул министр ошеломленно. — Но куда?

— В Шринагар, ваше превосходительство. Наби захотел посетить могилу другого великого праведника, который погребен в Раузабале, христианского Христа.

Тогда следствие перекинулось в Шринагар. Там и в самом деле видели наби, которого с большим почтением приняли представители исламской секты ахмадьехов, хранителей гробницы Иисуса, Мессии христиан. После чего он исчез.

Сын же министра вернулся в Исламабад немного разочарованный и смущенный.

Потрясение было огромным. Неужели Эманалла вознесся на небо?

Несколько дней спустя какой-то неизвестный посыльный доставил адресованное президенту Пакистана письмо; оно было написано на урду.

Письмо было опубликовано средствами массовой информации всего мира.

Как и все поступки наби, его послание изумляло, восхищало, но при этом и озадачивало. Ведь по существу оно представляло собой официальное признание президента Абд эль-Фаттаха Повелителем правоверных.

До этого ислам был лишь религией. Отныне он становился геостратегической силой.

И халифат был восстановлен.

По неизвестной причине (наверняка из-за страха, охватившего Мамону, когда ему почудилось, что он различил поступь Господа) на биржах всего мира, оцепеневших с началом событий, вдруг разом начался обвал.

Первой испытала удар московская, на следующий же день после того, как российское телевидение сообщило новость в подробностях. Если российское руководство радовалось прекращению терроризма, то обычные люди истолковали факты иначе. То был канун русской Пасхи, до нее оставалось всего три дня. В церквях было людно. И вот во время вечерней субботней службы, никто даже толком не понял почему, толпы людей вдруг пришли в возбуждение и осадили храмы. Красная площадь почернела от народа. И когда священники во всех церквях объявили: «Христос воскресе!», ответ верующих был оглушительным: «Воистину воскресе!»

Но курсы нефти, газа, автомобильной промышленности и прочего так и не воскресли.

Брокеры же шанхайской биржи с сомнением качали головами. И уверяли, что падение курсов, по-видимому, никак не связано с событиями в Пакистане. Самые образованные из них многозначительно цитировали Лao-цзы: «Истина — наше собственное творение». А китайское телевидение посетовало, что в мире еще слишком живуч дух суеверий.

Индийский комментатор объявил по телевидению, что события в Пакистане приобретают все признаки махинации, устроенной политиканами и секретными службами страны, чтобы присвоить президенту титул столь же обветшалый, сколь и напыщенный.

Парадоксально, но комментаторы биржевых новостей с Уолл-стрит присоединились к скептицизму марксистов-материалистов Поднебесной. «Уолл-стрит джорнал» вышла под заголовком: «Religious fever in Asia perturbs world markets».^[23] Статья была довольно обстоятельной и еще более — обвинительной: дело наби Эманаллы, как его обозначали отныне агностики, подрывает мировое благосостояние.