Есть! - Матвеева Анна

Открыли сезон неудач дорогие дети – Витька сбежал из клиники и уехал к давно забытому папе Алексею, который теперь бренчал на гитаре несколько раз в год на концертах, а в основное время жизни терзался ненавистной работой и многодетным браком. Жил Алексей где-то в области. Мара не помнила название города – что-то на «Красно…» Красноводкинск? Краснокитайск?

Вскоре после Витькиного побега от Алексея пришло подробное – и невероятно старомодное! – письмо: он не возражал приютить блудного сына, но хотел бы попросить у дорогой Томочки немного денег на пропитание. Мара выслала деньги и перевела дух в ожидании следующего удара.

Его нанесли молодожены, Андрей и очкастая смерть Лерочка. Они ждали ребенка, каковой самим фактом своего рождения должен был нанести и так павшей духом Маре последний удар: представляете себе бодрую и свежую Томириду бабушкой? Кирилл отреагировал на сообщение куда менее бурно, он в последнее время явно сменил орбиту: Мара часто хваталась рукой за пустой воздух и говорила с тишиной.

В один такой тихий вечер, когда невыполненные планы ровно гудели в голове, Маре позвонила законная супружница Кирилла и одновременно с этим ее собственная сватья. Мара решила, что разговор пойдет про общих детей и – брррр! – растущего в тощем Лерочкином чреве младенца, но сватья бурно зарыдала сразу же после того, как Мара сказала: «Алло».

– Алло, алло! – кричала Мара в трубку, с перепугу забыв, как зовут эту ее во всех смыслах странную родственницу-виселицу. Кажется, Аля? Или Валя?

– Это Валя, – подтвердила догадку сватья и тут же пошла на второй круг рыданий, будто назвать себя по имени означало признаться в страшном грехе.

– Валя, хорош плакать, – разозлилась Мара, – у меня в ушах гудит. Что случилось?

Она ожидала жалоб на Кирилла, плохих новостей про Лерочкино пузо, разборок с ней, Марой, – но все было мимо, а то, что понеслось из трубки, ее по-настоящему удивило.

У Кирилла, как выяснила Валя, завелась любовница. Вот это слово – «завелась» – Маре исключительно нравилось. Как мышь или вошь – от грязи и общей неухоженности. Что ж, грязь тут, может, и ни при чем, а ухода за Кириллом в последнее время и вправду не было: жена увлеклась ролью тещи, Мара считала морщины и переживала странные-иностранные знакомства, одновременно руководя «Сириусом», что тоже дорогого стоит.

Валя располагала подробностями. Девушка совсем молодая, без детей и мужа, зато с претензиями. Села она на Кирилла прочно, он спонсирует какие-то ее дикие проекты и безумно дорогие поездки – например, сейчас она уехала в Италию на целый месяц. Якобы учиться, хотя лично она, Валя, подозревает, что учеба тут ни при чем. Да, и еще – это важно! – девица каким-то образом связана с ресторанами и телевидением.

– Я все узнаю и перезвоню. Разберемся, что за птица, – сказала Мара, записывая под диктовку имя нахалки и чувствуя, как в ней поднимаются злые волны – от пяток к голове. Она и не думала, что рассвирепеет настолько – непонятно, кстати, от чего. Кресло взбесилось и начало самостоятельную жизнь, выбрав себе очередную хозяйку, – перекрестись, Мара, и живи дальше! Но так у людей не бывает. Людям всегда нужен именно тот предмет, который в настоящий момент недоступен, и обстоятельство это не перестает удивлять приставленных к нам ангелов.

Дрожа от ревности, Мара нервно поговорила с некстати позвонившей Анке, с милым акцентом пригласившей подругу в театр, и потом набрала номер любимой телеведущей, главной клиентки «Сириуса» Евгении Ермолаевой, которую Маре разрешалось звать Геней.

– Геня, ты знаешь такую девушку – Екатерину Парусову?

…Сейчас, тетешкая внука Ромочку, Мара Михайловна вспоминает время, когда ни она, ни Геня, ни сумрачный телегений П.Н. не слышали о Еке Парусовой – и могли запросто звонить друг другу. Страшно сказать, как все усложнилось!

Поговорив с Геней и в очередной раз пожалев вслух и про себя, что у нее никогда не будет такой прекрасной невестки, Мара Михайловна решила, что надо объясниться с Кириллом. Глянула в собственный телефон – и выяснила, что звонил он в последний раз неделю назад! А Мара и внимания на это не обратила.

– Кирюша, – ласково попросила она у автоответчика, ледяным голосом диктующего обращение, – мне очень нужно тебя увидеть. Приезжай, пожалуйста.