Второе восстание Спартака - Вышенков Евгений

– А ты думаешь, мы тебя на чифирек позвали? Сам знаешь, за одним столом сидеть мы с тобой права по закону не имеем. Но переговоры можно вести с кем угодно. И в союзники можно брать кого угодно. Вон, мы ж с буржуями в войну союзничали, и ничего... А про дела и план Спартак скажет. У него оно лучше получится, так, сосед?

Так или не так, а говорить придется ему. Спартак отхлебнул из кружки обжигающего напитка (а хорошо бодрит чаек-получифирек), поставил кружку на стол, вышел на середину кабинета. Закурил заранее приготовленную самокрутку – одно другому не помешает.

– Как верно сказал Марсель, можно покорно дожидаться прибытия войск, теша себя надеждой, что органы разберутся со всем тщанием и вниманием, признают виновными за бузу лагерную администрацию – дескать, довела заключенных до голодухи и отчаяния, а простых сидельцев простят и сроков не накинут. Кто в это верит, тот пусть утром ложится спать, аккурат к приходу войск и проснется... А на мой взгляд, возможных путей всего два: либо и вправду разбежаться в разные стороны и надеяться на извечный авось да на божью помощь, либо в полном соответствии с идеологией марксизма-ленинизма восстать против угнетателей и довести святое дело до победного конца. Вариант номер два по здравом размышлении представляется мне более разумным, разве только следует внести в него небольшие поправочки. Заранее прошу прощения за некоторое многословие, однако по-другому разъяснить что к чему не получится. Большинство из тех, кого я здесь вижу, хорошо знакомы с историей Спартака, моего древнеримского тезки. Этот, в сущности, зек, поднявший других таких же зеков на восстание, в конце славного пути был наголову разбит. И как мы тут ни проигрывали варианты, все время выходило одно и то же – полный разгром восстания Спартака. Как мы разобрались, ошибочка его заключалась в том, что он захотел победить весь Древний Рим, начал поднимать города и сходиться в битвах с регулярными войсками... Ну на то и исторический опыт, чтобы дважды на одни и те же грабли не наступать. Что же тогда, спрашивается, мы будем делать? А делать мы будем вроде бы все то же, что и мой тезка, только... делать этого на самом деле не будем. Но убедим всех, что делаем. Чтобы цель наша до последнего никому, кроме нас, ясна не была...

– А мне и так ничего не ясно, – буркнул Геолог. – Но главное другое – если есть среди нас стукачок легавый, и он ни бельма не поймет.

– Если Профессор наш помрет, ты его подменишь на лекциях, Спартак, – сказал Галера.

– Так что же все-таки мы будем делать и чего делать не будем? – спросил Горький. – Хотелось бы понять.

– Тот Спартак, который тезка и древний, мог уцелеть и благополучно дотянуть до счастливой беззубой старости только в одном-единственном случае,– продолжал как ни в чем не бывало, не обращая внимания на подначки и ничуть не собираясь менять стиля изложения, Спартак. – Ежели бы, наведя шороху, спалив пару городов и вдоволь покричав: «Иду, мол, на Рим, трепещите, древние буржуи!», сам бы вдруг повернул к границе и ускакал бы в сопредельное и отнюдь не преисполненное любовью к Риму государство. Например, во Фракию.

– Ах вот оно что, – понимающе протянул Горький. И одобрительно заметил: – Горько.

– Кабы мы сейчас находились во глубинах сибирских, – ободренный вниманием слушающих его людей продолжал Спартак, – говорить и думать было бы не о чем. Но мы-то с вами, почитай, находимся одной ногой в европах. До финской границы какие-то жалкие километры.

– А про город чего? Ты предлагаешь сперва захватить город, навести там шороху и натопать ложный след? – Надо отдать должное Клыку, он быстро схватил суть идеи Спартака.

– Примерно так, – кивнул Котляревский. – Город нам так и так не обойти. Куда еще податься? К тому же за эту ночь запасы жратвы в лагере изведены подчистую. А еще нужен транспорт, пешком далече мы не уйдем. И оружия мало, а уж про боезапас не говорю, боезапас за сегодняшнюю ночь весьма оскудел.

– Да не хрен делать этот городишко захватить! – вдруг вскочил со своего места Ухо. – Они нас там не ждут, из защитников всего пара легашей. А у нас стволы и народу тьма!

– Сядь, не брызгай кипятком, – процедил Марсель. – Мешаешь мысль закончить.

– А этот что тут делает? – кивнул на Ухо Горький. – Если я ничего не путаю, то это ж пристяжной покойного нынче Мойки, который тебя, Марселюшка, с трона скинуть решил...

– ...при твоей помощи, – напомнил Марсель. – Не забыл? Нам люди нужны. И ты нам нужен, и Ухо.