Государственный киллер - Серегин Михаил Георгиевич

Тот что-то запыхтел, и бог весть что было бы дальше, но в этот момент во все происходящее вмешалась девушка, из-за которой и загорелся весь сыр-бор. И вмешалась довольно неожиданным образом.

Она подскочила к Владу и, весьма чувствительно пихнув его в грудь, скороговоркой – и довольно зло – выпалила:

– Слушай, ты, крутой! Вали отсюда подобру-поздорову, и нечего клеиться! Тоже мне… Рокки Бальбоа!

По всей видимости, кинематографические пристрастия всей этой компании до обидного убоги, подумал Влад: смотрят исключительно голливудское старье со Сталлоне в главной роли. Он пожал плечами и сожалением посмотрел на озлобленное прекрасное лицо и яркие чувственные губы, которыми просто грех произносить подобные слова.

– Вам не идет злиться, – сказал он. – Простите, если что-то не так.

И, повернувшись, он зашагал к тому месту, где безмятежно загорал Фокин, так, по всей видимости, и не узнавший, что происходило с его другом помимо попытки знакомства с девушкой.

– В общем, так, – сказал амбал девушке, поднимая с песка своего пострадавшего товарища, – еще раз увижу возле тебя этого урода, пиши пропало. Скажу Маметкулу, что тебя опасно отпускать гулять так далеко. А его, вон того баклана, мы и так поучим уму-разуму.

– Ну что ж… пойди поучи, – медленно произнесла она. – Вася уже попытался, теперь твоя очередь.

– В общем, так, – еще раз повторил тот, неприязненно глядя на девушку, – если бы моя воля, а не Николы или Маметкула, ты бы у меня по-другому запела. А якшаться со всякими козлами… ты же у нас товар дорогой, не про таких.

И он мерзко засмеялся, глядя на бледную от унижения и гнева девушку.

Тем временем Свиридов дошел до Фокина и увидел, что тот вовсю разглагольствует с двумя весьма миловидными особами женского пола. Даже обожравшийся Наполеон с интересом приоткрыл левый глаз и, казалось, прислушивался к разговору.

– А вот это мой друг Володя, – представил Свиридова Фокин.

Знакомство с девушками, которых выбрал Фокин, оказалось несравненно более удачным, чем предшествующие попытки Влада, потерпевшего фиаско.

…Вечер подошел к своему естественному завершению, и Фокин со Свиридовым, чуть покачиваясь от возлияний, которым они предавались усиленно, но все же не так неумеренно, как на «Валериане Куйбышеве», стали прощаться. Девушки, в номере у которых и происходило все действо, остались несказанно довольны новыми знакомыми, на фоне которых все мужчины, которых они когда-либо знали, казались жалкими и невзрачными.

Договорившись встретиться завтра на пляже, друзья покинули территорию «Алого Горизонта» и направили свои стопы к деревне, где их поджидал Константин Макарыч.

– Вот так надо, – разглагольствовал Фокин, который был очень доволен и тем обстоятельством, что они преуспели в общении с прекрасным полом, и тем, что конкретно он, Афанасий Фокин, преуспел в этом больше Свиридова. – А то ты выбрал… с ней два гопа, а сама злобная мымра.

Влад уже рассказал Фокину о своих приключениях на пляже.

– Жалко, – отозвался он. – Та парочка, которую ты так удачно снял, ей в подметки не годится. Очень жалко.

Сидящий на плече у Влада Наполеон согласно гыгыкнул.

– А я-то ловко изощрился, – продолжал хвастливые разглагольствования святой отец, – когда эта мымра, значит, увидела, что Наполеон… – И он подробно, технологично и с применением красочных эпитетов изложил то, что, без сомнения, должно было пополнить «Кама-сутру» и «Книгу рекордов Гиннесса» в придачу.

Свиридов слушал и снисходительно посмеивался.

Идиллическая беседа двух хорошо отдохнувших друзей была прервана визгом тормозов, и возле них остановился черный джип, который только что вынырнул из-за поворота.

– Эй ты, с макакой, – послышался голос: по всей видимости, окликнули Свиридова, потому что, как уже упоминалось, Наполеон сидел у него на плече. – Иди сюда.

– Это, Афоня, мои новые знакомые, – сказал Влад, но легкая бледность проступила-таки на его спокойном лице.

Впрочем, нужно склониться к мысли, что это произошло не из страха перед ублюдками – в конце концов, Свиридов на пару с Фокиным без особых сложностей разобрались бы даже с толпой подобных «героев нашего времени», – а при мысли, что сейчас он снова может увидеть их ослепительную подопечную.

– Я слушаю, – сказал он.

Из машины один за другим вышли четверо. Среди них Влад признал уже пострадавшего от его возмутительного произвола верзилу с кнопочным носом и замечательной стильной прической, которая смотрелась на голове у этого орангутанга примерно так же, как жар-птица на заборе свинофермы.