Государственный киллер - Серегин Михаил Георгиевич

Увидев процессию, Фокин не замедлил ощетиниться.

– В чем дело? – вполне агрессивно спросил он, почесал в затылке и добавил: – Это те самые, что были с той отпадной девчонкой?

– Да, те и еще дополнительно с ними.

Выскочивший из машины первым на ходу вытащил из-за спины пистолет и ткнул его Свиридову под подбородок так, что он невольно задрал голову, чтобы не было еще больнее.

– Ты, мудак!.. – заорал он и врезал коленом, определенно метя попасть прямо по почке.

Свиридов болезненно скривился, несмотря на то, что колено только скользнуло по боку и, зажмурившись, пробормотал:

– Я не мудак, я козел… как вы могли забыть? Мудак – это он.

Его палец, чуть подрагивая, анемично завис в направлении Фокина.

– Колян, отстрели-ка ему ухо, суке, – посоветовал второй и вознамерился непочтительно пнуть Влада.

Его нога самую малость не дошла до цели, потому что Фокин легко перехватил ее и дернул на себя так, что у того что-то хрустнуло в бедре, а парень пронзительно взвыл. Следующий удар доброго пастыря, последовавший буквально через доли секунды, угодил тому в промежность и отбросил метра на два. Болевой шок был столь велик, что бедолага немедленно потерял сознание.

Свиридов не стал дожидаться, чем все это кончится, а вывернул руку с пистолетом, а потом выкрутил из судорожно сжавшихся пальцев своего обидчика и сам «ствол», синхронно врезав с левой ноги в живот поспешившему на помощь к своему корешу бандиту с кнопочным носом. И надо же – опять в солнечное сплетение! Тот захрипел и на бегу нырнул в ноги Свиридову, а Фокин, который тем временем схватил четвертого, попытавшегося было трусливо проскочить в салон джипа, – Фокин попортил «кнопочному носу» и прическу, уцепив за волосы и швырнув куда-то под откос, в пыльный бурьян.

– Тебе край, сука! – прохрипел амбал, который буквально несколько секунд назад еще держал пистолет на горле Свиридова, а теперь стоял в позе безнадежно разбитой радикулитом и пупочной грыжей бабушки-пенсионерки с вывихнутой Владом рукой. – Никола и Маметкул тебя в порошок сотрут и смоют в сортире…

– Было бы из-за чего, – грустно сказал Свиридов, не выпуская посиневшую от его стальной хватки кисть парня, – а то бабу не поделили.

– Правда? – раздался за плечом Влада высокий, едва дрожащий голос, чуть смазывающий букву «р».

Он обернулся.

Его волжская фея стояла буквально в полуметре и смотрела широко распахнутыми темно-синими глазами, как легко Влад удерживает усиленно корчащегося и извивающегося здоровяка, который вызывал у нее такой трепет. Фокин, который чуть прихватил в локтевом захвате шею своего противника, тихо выругался от восхищения и, вероятно, именно по причине телячьего восторга чуть переборщил с усилием и прижал свою жертву так, что парень сдавленно квакнул и обмяк.

– Это вы? – проговорил Влад. – А еще кто-то говорил, что нет никакого смысла затевать знакомство. Видите, даже ваше милое сопровождение не могло не поспособствовать тому, чтобы мы продолжили нашу беседу.

– Что вы сделали? – тяжело дыша, проговорила она. – Немедленно отпустите его и поскорее уезжайте отсюда подальше… вы не понимаете, но послушайтесь, когда вам говорят по-хорошему.

– Ага… – уже раздосадованно отозвался он. – Мило титуловать мудаком, при этом тыча «пушкой» в глотку – это называется «попросить по-хорошему»?

– Че бы ты знал, в натуре! – рыкнул удерживаемый Владом здоровяк и попытался было, извернувшись, отбрыкнуться, как норовистый жеребец, но это привело лишь к тому, что он получил два плотных удара – в спину и в основание черепа – и тюфяком расстелился на обочине дороги.

– Дегенеррраты, – смачно раскатив не выговариваемую девушкой букву «р», произнес Влад. – Ну что ж, если вы так советуете сваливать отсюда по-хорошему, то я так и поступлю.

Он махнул рукой Фокину и подхватил с земли Наполеона, который все время, которое его хозяева целеустремленно разбирались с обидчиками, прятался в лопухах.

– Очень жаль, – проговорил Влад, – вы в самом деле произвели на меня впечатление… мягко говоря. Но я не могу не послушаться такого количества советчиков.

Он повернулся и медленно побрел прочь. За ним, некоторое время помедлив, покорно последовал отец Велимир, который напоследок напутствовал тяжеленным шлепком приподнявшего было голову горе-налетчика.

…Какой-то губительный сполох ненависти, горечи и страха мелькнул по ее лицу и темным страданием зашевелился в больших тревожных глазах. Девушка оглянулась по сторонам, потом с откровенным трепетом и неприязнью посмотрела на слабо зашевелившегося амбала, только что вырубленного Свиридовым, и вдруг сорвалась с места и побежала за уже удалившимися не меньше чем на сто метров и полурастворившимися в подступающих сумерках Владом и Афанасием.