Наперегонки со смертью - Гладкий Виталий Дмитриевич

– Может… – Он заколебался; но только на миг. – Может, не нужно?

– Это почему? Тебе жалко этого огненного нектара?

– Да, жалко. Но не виски. Хотя для тебя я достал самое лучшее. Как в старые добрые времена – из-под прилавка. Мой личный запас. Натуральный продукт, фирма. – Он горестно и невесело ухмыльнулся. – Мне жаль тебя. Козырь не простит такой позор… – Это бармен сказал шепотом, почти не шевеля губами. – Ты мне нравишься. А потому говорю – уходи отсюда. И побыстрее. Пока его шакалы не нагрянули. И запомни – мы с тобой ни о чем таком не беседовали.

– Усек. Спасибо, дружище. Как-нибудь свидимся… – Я расплатился и поторопился к выходу.

Уже отходя от стойки бара, я услышал слова парня, сказанные мне вдогонку:

– Свидимся. Если останешься жив…

На улице по-прежнему клубился туман. Но он уже не был сплошным, а состоял из рваных клочьев – как вата на ветвях праздничной елки. Я в нерешительности огляделся – чтобы выбрать нужное направление и определить, где там находится стоянка такси. Хотя я очень сомневался, что смогу найти свободную машину. Как раз закончилась какая-то тусовка и улица полнилась молодежью. А в наше время молодое поколение предпочитает передвигаться по жизни не на своих двоих, а на колесах. Вот и сейчас шумные юнцы и молоденькие свиристелки хватали тачки прямо на ходу – как стрижи ловят глупых бабочек. Куда мне с моими почти тремя десятками за плечами и начинающимся остеохандрозом, который стал прогрессировать после ранения…

Меня выдернули из толпы как гвоздь из гнилой доски кусачками – нагло, грубо и очень жестко. Я даже не успел трепыхнуться. Меня затащили в темную подворотню, обшмонали все карманы, забрав выигрыш, и принялись с наслаждением и вполне квалифицированно пинать ногами. Я не пытался сопротивляться, только закрывал руками голову и катался по земле словно мяч – их насчитывалось не менее пяти человек (вернее, здоровенных "быков") и они не давали мне подняться. Все это действо происходило почти в полном молчании. Только время от времени кто-то из этих "футболистов" от усердия коротко вскрикивал "хех!.. хех!.. хех!..".

Спасение явилось в образе двух припозднившихся теток, которые наткнулись на побоище.

Они принялись орать словно две корабельные сирены. И не потому, что хотели меня выручить, а по гораздо более прозаичной причине: голосистые и хорошо подвыпившие Феклы нечаянно угодили в самый центр событий. Одна из них даже успела в запарке схлопотать по физиономии от кого-то из моих истязателей. Похоже, этим козлам не были даны указания забить меня как мамонта, и они, испугавшись шума, бросились врассыпную.

Придерживаясь за стену, я встал и ощупал свое тело. Как ни удивительно, однако спустя минуту я убедился, что ничто не сломано, зубы не выбиты, а синяки, которыми меня наградили эти разбойники (в том, что они есть, я совершенно не сомневался), мне были до лампочки. В свое время я получал их предостаточно, так что ничего нового и необычного в этом не было.

Лишь одно меня смущало и приводило в ярость. Нет, не пропажа выигранных баксов.

Вовсе нет. Пусть их. Не в деньгах счастье. Просто я узнал одного из моих обидчиков. Это был телохранитель Козыря. Этот рыжий пес и впрямь не имел ни совести ни мужской чести. Быстро же он среагировал на предмет отмщения за проигрыш.

Козырь, Козырь, напрасно твои шелудивые псы меня не загрызли, пока была такая возможностиь. Ох, напрасно…

Глава 14. ЖИВАЯ МИШЕНЬ

Даже контрастный душ не принес успокоение моей раненной душе. Я весь кипел. Боль от побоев постепенно ушла куда-то внутрь, подогревая нехорошие мысли, которыми я был просто переполнен.

Нет, это уже ни в какие рамки не лезет! Ну что за времена пошли!? Жил себе спокойно, никого не трогал, нигде не высовывался, работал на совесть – и нате вам, получите, дяденька фашист, гранату. Какой-то рыжий козел, фуфло немытое, может запросто, за здорово живешь, пересчитать все мои ребра (пусть и с помощью своих шавок) и уйти безнаказанным, совершенно не беспокоясь о грядущем возмездии. Мания величия? Или элементарная дьявольщина, произрастающая из мрака вседозволенности? Нет принципов, нет норм морали, чужая кровь не стоит и копейки, жизнь другого человека что тот шарик в рулетке… И – все хорошо, прекрасная маркиза. Наш паровоз вперед лети, в капитализме остановка…

Я никогда не считал себя красным и все эти большевистские штучки со всеобщим равенством, хорошо смотрящимся лишь на бумаге, меня не обманывали. Но когда пенсии хватает лишь на туалетную бумагу и буханку хлеба в день, когда грязь подножная неожиданно выплескивается на голубые экраны и вещает оттуда денно и нощно, когда мать ведет свою дочь-малолетку на панель, чтобы не помереть с голоду, когда так называемые олигархи и иже с ними бессовестно разворовывают страну, лишая ее будущего – увольте меня от такого вползания в цивилизованный мир.