Другие времена, другая жизнь - Перссон Лейф Г. В.

— Думаю, самое время побеседовать с нашим уважаемым шефом, — сказала Хольт. — Как считаете?

Ей пришлось отправиться в кабинет Юханссона одной, поскольку и у Мартинес, и у Маттеи были другие дела, с их точки зрения поинтереснее, чем разговоры с начальством.

— Пли, — пошутил Юханссон, откинувшись в кресле и ободряюще кивнув заместителю руководителя следственной группы.

Чтобы доложить обстановку, Хольт понадобилось меньше пяти минут.

— Вот такие коврижки, — закончила она.

М что мы будем делать дальше? — мысленно задала она себе вопрос.

— Боюсь, придется поговорить с фру Штейн, — ответил ясновидец Юханссон.

— Не рано?

— А что изменится? — спросил Юханссон. — Пусть утверждает, что никогда и ни при каких обстоятельствах ноги ее не было в квартире Эрикссона.

Хотя мы ведь не расследуем убийство, подумал он. Расследованием убийства мог бы, в конце концов, заняться его лучший друг Бу Ярнебринг и еще несколько отборных парней из уголовки, это, в общем, их дело. Хорошо, если бы так…

— Понятно, — сказала Хольт. — Только есть риск, что она вдруг припомнит, что незадолго до того действительно заходила к Эрикссону. Может быть, встретила кузена Тишлера, и тот предложил на минутку зайти к приятелю. Даю голову на отсечение, что Тишлер будет клясться, что так оно и было.

— Это верно, — покивал Юханссон. — Такую версию она все равно рано или поздно предложит, когда почувствует, что становится жарко.

Но не раньше, чем поговорит с адвокатом, подумал он.

— Я так понимаю, что ты ищешь возможность избавиться от этого дела и спихнуть его на стокгольмскую полицию, — пристально взглянула Хольт на начальника.

Попробуй, скажи, что это не так, подумала она.

— Конечно, — не стал отпираться Юханссон. — С самого начала. Всей этой истории не место в нашей конторе, но я думаю, тебе до смерти хочется поговорить со Штейн. Давай обсудим такую возможность.

— У меня есть идея, — сказала Хольт.

Сразу после ухода Хольт Юханссон попросил секретаршу, чтобы его ни под каким видом не беспокоили. Он заказал кофе и огромный пакет венских хлебцев в ближайшей кондитерской. Поскольку жена уехала в командировку, у него был целый день и вечер, чтобы спокойно прочитать протокол осмотра места преступления и изучить результаты судебно-медицинского вскрытия.

Когда через пару часов Юханссон встал из-за стола, чтобы немного размяться, он был совершенно уверен: он в мельчайших подробностях знает, что произошло в квартире Эрикссона десять с половиной лет тому назад.

Черт! — подумал Ларс Мартин Юханссон. За долгие годы службы он так и не смог привыкнуть, что от него столь часто зависит судьба другого представителя человеческого рода. Надо бы позвонить Ярнису, это же он нашел мертвого Эрикссона. И от этой мысли почувствовал облегчение.

— Убийство Челя Эрикссона, — сообщил Юханссон. — Припоминаешь?

— Я там был первым, — ответил Ярнебринг, — так что кое-что помню. Бекстрём изображал начальника следственной группы, Вийнблад… Ну, Вийнблад и есть Вийнблад… Так что ничего удивительного…

— Что следствие проведено из рук вон, — продолжил за него Юханссон.

— Дунай впадает в Черное море… У Пиноккио деревянная пипка… Я-то думал, ты пригласишь меня куда-нибудь выпить. Однако если тебе удастся раскрыть убийство десятилетней давности, то придется мне приглашать самого себя… на сосиску по дороге домой.

— Не так уж все плохо, — утешил его Юханссон. — Я уже заказал столик.

— С этого и надо было начинать, — улыбнулся Ярнебринг. — Жена предупреждена, у меня выходной. Ответь только на один вопрос.

— Давай.

— Почему это СЭПО вдруг заинтересовалась Эрикссоном? Я хочу сказать: если потому, что он шпионил в пользу Советов, то вы немножко опоздали, коли вспомнить, где Эрикссон и где Советы.

— Я знал, что ты спросишь, — сказал Юханссон. — Я мог бы, конечно, рассказать всю историю, но предварительно тебе придется подписать кучу бумаг.

— Тогда наплевать. — Ярнебринг ухмыльнулся. — Будем считать, что этот ухаб мы проехали.

— Хочу показать тебе одну картинку. — Юханссон нажал на кнопку, и на большом экране в его конференц-зале появилось изображение Челя Эрикссона, лежащего на полу в собственной гостиной.

— Чего у вас здесь только нет! — В голосе Ярнебринга слышалось невольное восхищение, которое он с удовольствием бы не показывал. — Техника! И я тут сижу… замурзанный деревенский снют^[35] в дырявых башмаках и рваной куртке…