Другие времена, другая жизнь - Перссон Лейф Г. В.

Главная беда заключалась в том, что она изменяла ему, нисколько не таясь, и это, на взгляд Вийнблада, входило в несомненное противоречие с родом его занятий. Мало этого: она предпочитала заводить шашни с его коллегами, а так как продолжалось это уже довольно давно, на сегодняшний день вряд ли можно было назвать отделение в стокгольмской полиции, где не нашлось бы хоть одного сотрудника, кто не наставил рога коллеге Вийнбладу.

Как и его духовный брат, бывший студент-медик, Вийнблад после длительных размышлений пришел к выводу, что единственный способ прекратить это безобразие — избавиться от жены. А поскольку Вийнблад терпеть не мог разные тупые и острые орудия убийства, понимал последствия их применения и вовсе не желал оказаться за решеткой, он решил ее отравить. Он не помнил ни одного раскрытого убийства, совершенного с помощью яда. Нынешнее являлось исключением, но не благодаря блестящей работе криминалистов, а потому, что бывший медик доверительно поведал о своем подвиге нескольким приятелям.

Нет ничего надежнее, чем яд, решил Вийнблад. Исключение только подтверждает правило, молния дважды в одно место не ударит.

У Вийнблада теперь были все козыри на руках. Мотив и возможность существовали с незапамятных времен, а теперь у него было и средство. Он был счастлив. Осталось дождаться каких-нибудь праздников, а еще лучше потерпеть до лета, когда все, кого можно назвать полицейскими, уходят в отпуск, а остается только Бекстрём и его постоянно рыскающие в поисках приработка шестерки.

Комиссар Фюлькинг из уголовки позвонил Ярнебрингу и предложил вместе пойти на ланч. Голос у него был несчастный, и Ярнебрингу не составило труда вычислить почему. Но ланч есть ланч. Они заказали свиные ножки с пюре из репы, пастернака и сельдерея, по бокалу пива, и, если не считать, что пиво было безалкогольным, трапеза вполне соответствовала образу истинного полицейского. Фюлькинг повертел вилку в руке.

— Ты можешь помалкивать, Бу, — проворчал он. — Я утром говорил с Гунсан, она рассказала, что у вас там творилось на оперативке. Я еще не добрался до этого жирного осла: все время ускользает, сукин сын… Может, так и лучше, чтобы не расстраиваться…

— Материалы прочитал? — спросил Ярнебринг.

— Почти все, — кивнул Фюлькинг. — Если что не прочитал, рассказала Гунсан. Насколько я понимаю, у Веландера и Тишлера железное алиби. Значит, совершенно исключено, что кто-то из них пырнул Эрикссона…

— Исключено. — Ярнебринг отрицательно покачал головой. — Ни малейшего шанса. Алиби Веландера подтверждено десятком заслуживающих доверия свидетелей, что бы мы там ни думали об их ТВ-программе, а что касается Тишлера, Хольт связывалась с авиакомпанией и персоналом в аэропорту Арланда.

— Может, наняли кого-то?

— Не думаю. Маловероятно… и чересчур замысловато.

— Что это ты так их защищаешь? — поинтересовался Фюлькинг.

— Да не защищаю я! Похоже, они оба врут, — сказал Ярнебринг. — Даже если они сами и невиновны в смерти Эрикссона и не знали, что кто-то хочет его убить, мне все равно кажется, что они знают, как все произошло.

— Почему это ты решил, что они врут? — спросил Фюлькинг.

Подстрекательство, заговор, укрывательство преступника, с отвращением подумал он.

— Подумай сам: какого лешего две известные и популярные личности общаются год за годом с таким мерзким типом, как Эрикссон, если у него нет на них компромата? — вопросом на вопрос ответил Ярнебринг. — Например, Тишлер. Ни за какие сокровища я не поверю, что он — даже при его богатстве — помогал Эрикссону наживать миллионы просто так, за красивые глаза. Я с ним не встречался, но уверен, что он не из идеалистов-филантропов.

— Значит, Эрикссон их шантажировал? — Фюлькинг с интересом уставился на Ярнебринга.

— Что-то у него на них было.

— Как думаешь действовать?

— Вызвать и припугнуть до смерти, — по-волчьи усмехнулся Ярнебринг.

Прокурор полезет на стенку, подумал он.

— Не выйдет, — вздохнул Фюлькинг. — Ты знаешь не хуже меня, что не выйдет. И что делать?

— Не знаю, — погрустнел Ярнебринг. Знал бы, не сидел бы тут, подумал он.

— Попробуем решить эту проблему, — сказал Фюлькинг. — Увидимся после выходных.

19

Понедельник, 18 декабря —

пятница, 22 декабря 1989 года

Во всей шведской полиции мало у кого был такой же опыт в расследовании убийств, как у инспектора следственного отдела Бу Ярнебринга. Ему довелось участвовать в несчетном множестве подобных дел, причем несколько раз он удостаивался чести лично способствовать решающему прорыву в следствии — этому благословенному мигу, когда все вопросительные знаки валятся как косточки домино, когда из тьмы вдруг попадаешь в царство света и вся следственная группа, взявшись за руки, проходит через жемчужные ворота полицейского рая… Иногда для этого достаточно нескольких часов.