Другие времена, другая жизнь - Перссон Лейф Г. В.

Часть IV

Другая жизнь

21

Осень 1999 года

Вопрос, поставленный начальником оперативного отдела полиции безопасности Бергом, звучал так:

— Можешь себе это представить, Ларс?

Могу ли? — подумал Юханссон. — Могу ли я себе это представить?

— Могу, — сказал он.

Так все и началось.

В Шведской полиции безопасности после убийства премьер-министра, случившегося в феврале 1986 года, произошло немало событий. Убийство повлекло за собой целый ряд проверок и комиссий, но даже не это было главным. В организации существовала годами выработанная технология выскальзывания из подобных ситуаций. Причем каждый следователь с минимальным инстинктом самосохранения понимал, что действовать надо в высшей степени осторожно, — в этом состоял один из принципов работы тайной полиции.

Когда речь шла о вещах, которые были секретны просто потому, что это лежало в их природе, необходимо было приложить все старания, чтобы не скомпрометировать в высшей степени важную для общества деятельность, не дать врагу в руки этот козырь и таким образом не нанести вред национальному благосостоянию. Поэтому реакция на проверки и упреки вылилась в обычную смесь мероприятий чисто косметического характера и небольших кадровых перестановок. Все в соответствии со старым правилом «и волки сыты, и овцы целы». Эстеты получили душевное успокоение, а те, кто жаждал крови, — фунт мяса.

Чтобы «подчеркнуть сугубо гражданский и демократический характер» деятельности организации, она сменила имя и стала называться отделом безопасности Центрального полицейского управления, или, как все ее теперь называли, СЭПО. Из тех же соображений СЭПО получила большую независимость, чтобы уравнять статус начальника шведской тайной полиции с его зарубежными коллегами, была введена должность генерального директора, и, наконец, перетасовали несколько должностей в высшем бюрократическом эшелоне, а один из сотрудников был демонстративно уволен, правда, зарплату ему сохранили.

В то же время происходили и другие события, имеющие гораздо более далеко идущие последствия, и важнейшим из них, разумеется, был развал Советского Союза и восточного блока. Существовавший с незапамятных времен русский отдел, который, если грамотно посчитать, пожирал больше половины бюджета СЭПО, ныне представлял лишь бледную тень себя самого, и, если бы не творческий подход и находчивость начальника оперативного отдела Берга, вся организация могла бы тихо почить: противник признал свое поражение, бороться было больше не с кем.

Берг, без сомнения, был самым выдающимся руководителем оперативного отдела за всю его историю. Главный противник исчез, река обмелела, однако он не растерялся и мгновенно нашел другие занятия — ситуация на Балканах, международный терроризм, правые экстремисты, защита Конституции и, как подарок, — убийство Улофа Пальме, пробудившее интерес к профессии телохранителей.

Уже в год падения Берлинской стены в отделе личной охраны в СЭПО работало больше народа, чем в бывшем русском отделе, и с тех пор спрос на телохранителей неуклонно рос. Заметные персоны вдруг почувствовали, что им, как никогда раньше, угрожает опасность. Хорошо это или плохо, но для тайной полиции это было как манна небесная. В общем, дела шли бы недурно, если бы не появились и другие источники беспокойства.

Угроза шведской демократии исходила теперь не слева, а справа. Казалось бы, ничего сложного: поверни голову — и вся недолга, но проблема заключалась в историческом наследии холодной войны, скопившемся в архивах СЭПО. Сотни человеко-лет работы были потрачены, чтобы выявить и зарегистрировать сотни тысяч граждан Швеции, чьи политические взгляды отклонялись влево от социал-демократического правления. Печальная, конечно, история, и все же ее можно было бы и похоронить, если бы не другая сторона медали.

А другая сторона заключалась в том, что политическая верхушка времен холодной войны постепенно исчезала с арены. Многие из тех политиков поумирали от старости, другие уже давно были на пенсии. Однолетки убитого премьер-министра доживали последние дни в коридорах власти. Поэтому десятилетиями проверенный механизм взаимных услуг правительства и тайной полиции вдруг засбоил.

Груз вины прошлых лет никуда не делся, с моральной точки зрения он только увеличился, но уже не существовало нанимателей, которые могли бы помочь отбиться от неприятных вопросов, и тайная полиция оказалась крайней. Вся система прогнила, считал Берг. Прогнила морально, и к тому же показала себя глубоко несправедливой к нему и его товарищам, которые честно выполняли свою работу.