Другие времена, другая жизнь - Перссон Лейф Г. В.

— Очень жаль, — улыбнулась Хольт, — но вряд ли это возможно. В другое время и в другой жизни — с удовольствием.

— Я буду жить надеждой, — заявил Тишлер, глядя на нее в упор ясным и твердым взглядом.

17

Четверг, 14 декабря 1989 года

Последняя перед выходными оперативка прошла бурно.

Бунт на корабле, подумал красный как рак Бекстрём, выходя из комнаты для совещаний.

Он начал совещание все с той же гомосексуальной версии. В который раз он ратовал за нее, уже никто не помнил, но теперь даже приданная им троица из полиции правопорядка начала высказывать сомнения.

— А вы не думаете, что есть риск завязнуть в этом деле? — спросила одна из них. — В школе нас учили, что дела об убийстве ведутся широким фронтом, то есть рассматриваются все версии.

Ах ты, сучка! — подумал Бекстрём, но вслух, естественно, не произнес: слишком много свидетелей; вместо того он спросил чуть ли не с нежностью:

— Я весь внимание! Какие будут предложения?

— Я не готова что-либо предлагать, однако… — В ее голосе слышалось сомнение. — Что, собственно, подтверждает, что Эрикссон был гомосексуалистом?

— А заключение судмедэксперта? — осклабился Бекстрём. — Что ты рассчитывала найти? Матросский костюмчик? Банку с вазелином? Порнуху?

Или, может, ты хочешь, чтобы дядя Эверт смазал что-нибудь тебе лично? — подумал он.

— Погоди-ка, — вступил Ярнебринг и пристально посмотрел на Бекстрёма. — Я и коллега Хольт, — кивнул он в ее сторону, — осмотрели в квартире каждый сантиметр. Если кто-нибудь считает, что мы что-то пропустили, может попытаться сам. Мы не нашли ни малейшего свидетельства, ничего, что подтверждало бы, что у Эрикссона вообще была какая-либо сексуальная жизнь. Мы даже осмотрели простыни — коллега Вийнблад, очевидно, упустил из виду эту деталь — и не нашли ни малейшего пятнышка, напоминающего сперму. Кстати, приходящая уборщица, которая работает у него два года, говорит то же самое — я ее спрашивал. Ни одного волоска, принадлежащего кому-то другому, а не самому Эрикссону. Вообще ни одного признака половой активности — ни в постели, ни в спальне, ни во всей квартире.

Бекстрём хотел что-то возразить, но Ярнебринг предостерегающе поднял руку.

— Я бы чувствовал себя гораздо спокойнее, — сказал он, — если бы мы хоть что-то нашли. Не говоря уже о предметах, которые тебя как-то по-особенному волнуют.

— Поправь меня, если я ошибаюсь, — раздраженно ответил Бекстрём, — но разве не ты утверждал, что кто-то тщательно прибрался в квартире и унес кучу вещей? Целый чемодан, как мне помнится.

— Я не это утверждал, — твердо заявил Ярнебринг. — Я говорил: может быть, унес, а может быть, и нет, а если и унес, то бумаги, а не старые простыни. Или, к примеру, корсет, если он у Эрикссона был. — Он криво улыбнулся и обменялся взглядами с Хольт.

— Я учитываю все твои аргументы… — словно оправдываясь, сказал Бекстрём. Ему почему-то стало не по себе под взглядом этого гориллоподобного психопата. — И хотел бы, чтобы ты учитывал мои… то есть я хочу сказать, оба его ближайших знакомых утверждают… И судмедэксперт тоже…

— Я уже прочитал протоколы, — угрюмо взглянул на него Ярнебринг, — и ничего не понял. Что, собственно говоря, утверждают его знакомые? Веландер, может быть, и намекал на что-то… очень неясно, а Тишлер, несмотря на всю свою болтливость, вовсе не настаивает, что ему что-то на этот счет известно. Он «мог бы себе представить»… Один «не может исключить», другой «может себе представить»… После двадцати лет знакомства! Это к вопросу о друзьях…

— А судебный медик? — кисло спросил Бекстрём.

Кто бы подумал, что эта полуобезьяна умеет читать! И кто дал ему протоколы моих допросов?

— Если ты не будешь меня прерывать, скажу и о ней. Сначала разберемся со свидетелями. Тут есть три возможности. Первая: все так и обстоит, как они — по крайней мере, один из них — намекают. Значит, мы что-то прозевали. Вторая возможность: они сами толком ничего не знают и строят предположения так же, как и мы. И третья: им зачем-то надо, чтобы мы думали, что их приятель Эрикссон был гомосексуалистом. А если это так, становится особенно интересным то, что им наговорил ты…

Нельзя недооценивать напарника, даже если он похож на вставшего не с той ноги пещерного человека, подумала Хольт и улыбнулась Ярнебрингу чуть ли не ласково.