Биография smerti - Литвиновы Анна и Сергей

– Ва-ле-роч-ка... – прошептала Садовникова.

Все бы отдала – лишь бы любимый отчим оказался рядом.

Она сделала над собой нечеловеческое усилие – и распахнула глаза.

Комната. Ее же собственная – здесь, в особняке Холмогоровой. Она, разметавшись, лежит на постели. А пообочь, с дружно встревоженными лицами, выстроились Марина Евгеньевна, ее тень Фаина и незнакомая женщина с уставшим, строгим лицом. В белом халате. Докторша?

– Что со мной? – с трудом вымолвила Татьяна.

– Очнулась... – облегченно выдохнула Холмогорова.

– А я вам что говорила? – ворчливо произнесла та, что докторша. – Развели панику. Из-за царапины.

Царапины?

Таня попробовала пошевелить руками-ногами. Бесполезно. Не слушаются. И потом, она ясно помнила звук выстрела. И свист пули. И кровь на своем лице.

Девушка в панике взглянула на женщину в белом халате, пробормотала:

– Я не могу пошевелиться!

И увидела: лицо Холмогоровой тревожно сморщилось. А Фаина – та, наоборот, презрительно буркнула:

– Ох, и любишь ты себя, деточка...

Докторша же наклонилась к ней и раздельно произнесла:

– Девушка. С вами. Действительно. Ничего. Страшного. Вот.

Она резким движением схватила Танину руку и прижала ее к Таниному же плечу:

– Попробуйте сами. Просто кожа содрана. И... – врачиха прижала кисть девушки к ее голове, – небольшая шишка. Все. Я даже не говорю, что заживет до свадьбы. Потому что все заживет в ближайшие несколько дней.

Противная тетка. Злая.

Таня устало прикрыла глаза и выдохнула:

– Я хочу, чтобы приехал Валерочка. И еще хочу в больницу. В настоящую, не здесь...

– Девушка! – В голосе докторши зазвучало нескрываемое раздражение. – Я же говорю: с вами все в порядке! Вас ни одна больница не примет. Потому что вы здоровы.

А Фаина и вовсе пробормотала:

– Пригласили... на свою голову...

И тут вступила Холмогорова. Для начала цыкнула на обеих дам:

– Выйдите!

Те беспрекословно повиновались.

А потом присела на край Таниной кровати и спокойно произнесла:

– Таня, если ты хочешь – твой отчим прилетит. Хоть сегодня. Я обещаю.

И на душе у Садовниковой сразу полегчало. Да и ногами – вот он, психологический фактор! – наконец удалось пошевелить.

Таня попыталась приподняться на подушках – тоже получилось. Ура!

А Марина Евгеньевна спокойно продолжила:

– Если ты хочешь в больницу – тоже без проблем. Но советую тебе подождать хотя бы до утра. Сама понимаешь: ночью ехать на вездеходе по горам опасно.

– Хорошо, тогда поедем утром, – упрямо повторила Татьяна.

– Ладно, – пожала плечами миллионерша. – Будь готова к шести часам. В больницу я позвоню. Все.

Она поднялась.

Ничего себе: все!

И Таня гневно выпалила:

– А хотя бы извиниться вы передо мной не хотите?

– А за что мне перед тобой извиняться, Таня? – спокойно поинтересовалась Марина Евгеньевна.

Нет, ну совсем работодательница офигела!

– Да вообще-то я к вам книгу писать приехала, а меня чуть не убили! – запальчиво выкрикнула Садовникова. – В вашем прекрасном, безопасном, хорошо охраняемом особняке!

И тут Холмогорова расхохоталась.

Таня в изумлении смотрела на хозяйку дома, а та смеялась все громче и громче. У нее истерика, что ли? Вон уже и слезы на глазах выступили...

– Ты это... называешь... убить? – наконец проговорила Марина Евгеньевна.

– Что здесь смешного? – обиделась Татьяна.

– А ты знаешь, что в тебя стреляли из охотничьего ружья? Да еще и дробью? – спросила миллионерша.

Перестала смеяться и серьезно закончила:

– Поэтому решительно ничего тебе, Татьяна, не угрожало. Да еще, хоть и палили метров с пятнадцати, умудрились промазать, всего-то плечо тебе поцарапало. А потом Стасик подоспел, спугнул... Непрофессиональное и глупое покушение.

– Спасибо, утешили, – ледяным тоном произнесла Таня. И решительно добавила: – Всего доброго. В шесть утра я уеду.

– Не держу, – пожала плечами Холмогорова. Не удержалась, прибавила: – Жаль, что ты такая трусиха.

– Ну, знаете ли! – возмутилась Татьяна. – Я лучше рекламой займусь. Так спокойнее.

Холмогорова будто не расслышала. Небрежно добавила:

– Но имей в виду: если вдруг захочешь остаться, тогда вот... – Она продемонстрировала Садовниковой банковский чек. – Компенсация за причиненные неудобства.

Таня с интересом взглянула на бумажку. Первая цифра пятерка, а дальше несколько нулей. Но сколько именно – разглядеть в полумраке спальни не получалось.

– Пятьдесят тысяч евро, – озвучила цифру Холмогорова. – Дополнительно к твоему гонорару.

Таня еле удержалась, чтоб не присвистнуть. Пробормотала:

– Купить меня хотите?

Миллионерша не смутилась:

– Да.

– И что я за эти пятьдесят тысяч должна сделать?

– Ничего особенного. Остаться здесь и закончить книгу. Ну и, конечно, о сегодняшней стрельбе ни слова никому. Даже отчиму. Мне такой пиар не нужен. Мы договорились?

– Нет, – пожала плечами Татьяна. – Моя жизнь стоит дороже.

– Как в том анекдоте... – усмехнулась Марина Евгеньевна. – «Вот видите, королева... вы уже торгуетесь!»

– Я не собираюсь набивать себе цену, – возразила Таня. – Я просто не хочу оставаться там, где меня пытаются убить. Это понятно?

– Интересно, кому ты насолила, Танечка? – задумчиво произнесла Холмогорова. – Неужели самой не хочется узнать? Сбежишь, как трусливый заяц, и даже не выяснишь, кто твой враг?

– У меня врагов нет, – отрезала Таня. – Я полагаю, меня ваши враги убить пытались.

Марина Евгеньевна будто не расслышала. Продолжила подначивать:

– Я здесь десять лет живу – и ни единого, слава богу, покушения. А ты не успела появиться – и уже проблемы создаешь. Всем.

– Больше создавать не буду, – твердо заявила Татьяна. – Потерпите еще часик. До рассвета.

– Да я-то потерплю, – презрительно кивнула миллионерша. – Только прежде... Ты ведь, кажется, обещала что-то про моих врагов рассказать? Забыла? Мозги от страха отшибло?

– Напрасно вы меня провоцируете, – покачала головой Татьяна. И спокойно продолжала: – Раз обещала – значит, расскажу. Во-первых, ваш верный заместитель Антон Шахов. Я полагаю, он вас обманывает. Проворачивает за вашей спиной собственные делишки. Ворует ваши деньги.

– Доказательства? – деловито спросила миллионерша.

И Таня начала говорить. О том, что ресторанами Шахов управляет в убыток – потому что ни одно заведение не будет прибыльным, если держать в нем запредельные цены. О давешней встрече с Антоном в «Юноне», где директор санатория передал Шахову нечто в конверте, похоже, деньги...

– А вы с ним носитесь. Возразить ему боитесь! – горячо закончила девушка и с вызовом взглянула на Холмогорову. – Хотя он – всего лишь мелкий жулик!

Хозяйка совсем не выглядела удивленной. Она встала. Прошлась по комнате. Снова опустилась на край ее постели. Задумчиво произнесла:

– А вот Антон тебя всегда хвалит...

Садовникова только плечом дернула.

– Таня, а тебе не приходило в голову, что я делаю это специально?..

– В смысле? – опешила Садовникова.

– Специально делаю вид, будто ничего не замечаю, – терпеливо продолжила миллионерша. – Все я вижу. И про подвиги Антона знаю. Просто не трогаю его... до поры. Жду, пока он окончательно запутается. И припечатаю его тогда сразу за все. По полной программе. Ты удовлетворена?

– Ах, вот как... – разочарованно протянула Татьяна.

А Холмогорова весело спросила:

– Это все о моих врагах?

– Нет, – качнула головой Садовникова. Уверенности в ее голосе поубавилось.

– Сейчас ты, наверное, про моего мужа расскажешь, как он меня ненавидит, – усмехнулась бизнесменша. – Или какую-нибудь гадость про Нелли – она тоже непростой человек. Да и Фаина сложная, многозначная фигура... – Глаза Марины Евгеньевны улыбались.

Она встала, отошла к окну.

Таня чувствовала себя круглой дурой, но все же упрямо произнесла:

– Еще могу про пиковую даму рассказать. Сами просили.

– Рассказывай, – усмехнулась работодательница.

– Помните, вы упоминали про подружку вашего детства? Про девочку из богатой семьи, в городке N? Вы с ней больше всех во дворе дружили, ее звали Инной.

– А Инка-то здесь каким боком? – удивилась Холмогорова.

– Вы знаете, что с ней стало? Где она сейчас? Чем занимается? – продолжала пытать Татьяна.

– Понятия не имею, – пожала плечами бизнесменша.

– А какая у Инны фамилия?

– Ох... – задумалась миллионерша, – Столярова, кажется. Но ты можешь объяснить...

– Могу, – кивнула Татьяна. – Дело в том, что в вашей «Юноне» работает некая Инесса Сумарокова. Год рождения – 1965-й. Как у вас.

– И что с того?

– Она, кажется, та Инка и есть.

– Почему ты так решила?

– Во-первых, она все время пританцовывает, а вы говорили, что та Инна серьезно танцами занималась. Во-вторых – очень толстая. То же и вы говорили – у той с самого детства склонность к полноте была. И еще – у нее суставы хрустят, как у подружки из вашего детства.