Что моё, то моё - Хольт Анне

– Уже очень давно я ничему не удивляюсь. А тебе точно так же, как и мне, известно, что мы должны проверить всё. Всё, во что мы верим и во что не верим. Именно теперь дело обстоит так…

– Ингвар! Прекрати!

Охота на Олафа Лаффена Сёрнеса из Рюккина стала делом национальной важности. Не было других тем для обсуждения ни в прессе, ни за обеденными столами, ни на рабочих местах. Ингвар понимал, что большая часть населения уверена: убийца детей найден, и это Лаффен. Его пугало, что и коллеги стали постепенно поддаваться этому заблуждению. Лаффен, конечно же, был не более чем «подражателем». Когда совершается преступление, вызывающее повышенное внимание со стороны общественности, почти всегда появляются такого рода «подражатели»; чаще всего это люди с неустойчивой психикой или подверженные сексуальным расстройствам. В учебниках по психологии и отчётах полицейского департамента таким историям несть числа.

– Ты должен понять, – говорил Ингвар, качая головой, – ничего не сходится! Вспомни, к примеру, каким образом было доставлено тело Сары. Способен ли Лаффен на такое? Может ли человек, «ай кью» которого равен восьмидесяти одному, придумать что-нибудь подобное? А тем более реализовать задуманное!

Он ударил кулаком по папке Лаффена Сёрнеса из социальной службы Бэрума, где тот проходил обследование, поскольку врачи подозревали у него эпилепсию.

– Я встречался с ним, Зигмунд. Он совершенно ничтожное существо. С тех пор как у него закончился процесс полового созревания, он приобрёл только один навык: научился онанировать. Автомобили и секс – всё, что его интересует. Вот жизнь Лаффена Сёрнеса. Печально, но так и есть.

Зигмунд провёл языком по зубам:

– Мы не довели дело до конца. Всё тщательно изучается. Но ты не станешь спорить – важно остановить этого парня, он ведь попытался…

Ингвар энергично закивал головой.

– Безусловно, – перебил он напарника, – его нужно остановить.

– …похитить ребёнка, – закончил свою мысль Зигмунд. – Это ещё не всё: как ты объяснишь тот факт, что ему было известно о письмах? О тех записках – «Получай по заслугам»? Мы изучили бумагу, и ты оказался прав. Она отличается от той, которая использовалась в записках. Но это, строго говоря, ничего не значит. И другие письма были на листках из разных пачек бумаги, как тебе известно. И всё же… – Он повысил голос, чтобы Ингвар не смог перебить его. – Хотя записки, найденные у Лаффена, напечатаны на компьютере, а остальные написаны от руки, каким образом он узнал о тексте? Как вообще можно получить информацию о столь необычной детали, если ты не принимаешь участия в расследовании?

Было первое июня, и дежурный, очевидно, уже отключил отопление. За окном стеной шёл дождь, и в комнате было прохладно, даже холодно. Ингвар умышленно долго вынимал сигару из нагрудного кармана, медленно разворачивал её.

– Я не знаю, – сказал он. – Но о записках известно многим. Вот считай: полицейские, врачи, родители. Мы просили их держать язык за зубами, однако нет ничего удивительного в том, что они кое-что рассказали своим близким или хорошим знакомым. Так что об этих записках знают теперь, наверное, около сотни человек.

«В том числе и Ингер Йоханне», – подумал он, раскуривая сигару.

– А что если…

Зигмунд снова провёл языком по зубам. Ингвар предложил ему зубочистку.

– …речь идёт о двух преступниках? – выпалил Зигмунд Берли. – Ведь Лаффен может быть своего рода… как бы это сказать… марионеткой в руках другого, более смышлёного человека! Нет, спасибо. – Он жестом отказался от зубочистки.

– Конечно, это вполне возможно, – согласился Ингвар. – Но я в это не верю. Мне кажется, что настоящий преступник, тот, кого мы ищем, одиночка. Один против всего мира, как принято говорить. А вариант, когда злоумышленник использует глупого помощника, не новый. Известная схема.

– Это просто невообразимо, что Лаффен остается на свободе. Автомобиль нашли на стоянке у Скара рядом с Маридалом. Никаких сведений об угонах не поступало, так что если он захочет воспользоваться автомобилем…

– Он спрятался в лесопарке.

– Но в это время года в Нурьмарке полно народу!

– Днём он может уходить глубоко в лес, а передвигаться по ночам. У него больше шансов спрятаться в чаще, чем в городе. К тому же он соответствующим образом одет. Если он не переоделся с тех пор, как я видел его, – он осторожно стряхнул пепел в руку, – он вполне может вести походный образ жизни. Сколько народу схватили по подозрению?