Что моё, то моё - Хольт Анне

– Естественно, эта причина существует! Речь идёт о двух совершенно здоровых детях!

Он опустил голову на руку. Кожа на щеке сморщилась, отчего он стал выглядеть старше. Старее, чем она.

– А может, их… до смерти перепугали или что-нибудь в этом роде?

– Нет. Ты считаешь, что такое возможно? Напугать до смерти детей, не страдающих сердечными заболеваниями?

– Не знаю. Но если этот псих выдумал способ лишать людей жизни так, что после этого не остается никаких следов… – По спине опять пробежали мурашки. Она провела рукой по волосам, поправила чёлку. – Значит, у него есть чёткий, продуманный план, и он его успешно выполняет, что вполне соответствует его образу.

– Какому?

– Подожди.

Он уставился на листок с таблицей. Ингер Йоханне подняла палец вверх, предлагая дать ей высказаться, не перебивая.

– Этот человек… мститель, – сказала она напряженно. – У него серьёзные антисоциальные нарушения личности, он психопат. Он полагает, что поступает правильно. Или справедливо. Он считает, что у него есть право владеть тем, чего у него никогда не было. Или чем-то, принадлежавшим ему, что у него когда-то забрали. А теперь он возвращает себе… то, что по справедливости принадлежит ему!

Её указательный палец поставил восклицательный знак в конце фразы. На лице Ингвара не дрогнул ни единый мускул.

– А может… убийца на самом деле быть отцом этих детей?

Её голос задрожал, стараясь скрыть эту дрожь, она закашлялась. Ингвар побледнел.

– Нет, – сказал он наконец. – Не может.

Палец Ингер Йоханне медленно опустился.

– Вы проверили? – спросила она спокойно.

– Да. Мы знаем, что у Эмили другой биологический отец. Тённес Сельбю не догадывается об этом, насколько нам известно. А остальные дети…

Он потянулся, откинувшись на спинку дивана.

– Анализы подтвердили, что с отцовством там всё в порядке.

Ингер Йоханне не сводила глаз с листа. Король Америки заскулил под дверью в комнате Кристиане. Ингер Йоханне не двинулась с места. Собака начала скулить громче.

– Давай я, – начал Ингвар.

– У меня вчера здесь было что-то вроде девичника, – перебила его Ингер Йоханне. – Мы все были немного навеселе.

Джек начал выть.

– Я выпущу его, – предложил Ингвар. – Ему нужно на улицу.

– Да нет, он просто соскучился по людям, – спокойно ответила она. – Сейчас проснётся Кристиане.

Однако она так и не встала. Ингвар выпустил из детской собаку, и та немедленно написала на пол. Ингвар взялся за швабру, подтёр пол. В комнате запахло шампунем, когда он вернулся из ванной, неся на руках щенка.

– Вечеринка, – сказал он неестественно веселым голосом. – В среду.

– На самом деле это что-то вроде литературного кружка. Справедливости ради следует сказать, что у нас редко остаётся время на чтение. Во всяком случае, на чтение одних и тех же книг. Но эта традиция существует ещё со времён гимназии. Раз в месяц мы собираемся и…

Она покраснела. И не из-за того, что накануне выпила слишком много. Ингвару не должно быть до этого никакого дела. Что он себе позволяет!.. Ведет себя как хозяин в её квартире, сидит, обнимая её собаку, на её диване. Его руки ещё не высохли и пахнут её шампунем.

– Короче говоря, вчера под конец вечера одна моя подруга решила во что бы то ни стало выяснить, сколько у других…

«Ингвар никогда не был ни с одной женщиной, кроме своей жены, – пронеслось у неё в голове. – Мне ни разу ещё не встречался мужчина, который мог бы сказать то же самое… Ты говоришь правду, – подумала Ингер Йоханне, – или просто хочешь таким образом произвести впечатление?»

– …было мужчин, – закончила она.

– Я не совсем понимаю…

Боже, зачем она начала этот разговор!

– Конечно, мы просто болтали и подшучивали друг над другом, – быстро проговорила она. – Это как для мужчин составлять списки пяти лучших альбомов рок-групп или десяти лучших нападающих.

Большая рука Ингвара поглаживала щенка, с удобством разместившегося на его коленях. Собака улеглась и, всем довольная, жмурясь, разглядывала комнату.

– По правде говоря, все немного привирали. Но выяснился вот какой печальный факт…

– Печальный? Ты меня просто заинтриговала! – В его голосе слышались нотки сарказма, хотя он дружелюбно улыбался.

– Мы говорили о том, – торопливо пояснила она, – что все мы по большому счёту несчастливы с теми, кто у нас есть.