Другие времена, другая жизнь - Перссон Лейф Г. В.

— Нет, это точно, — сказал Викландер.

Это было бы настоящим преступлением, подумал он.

— Но ты же допер, что они вычистили четверых? Четыре акта в стандартном формате, на каждого по акту?

— Да, — ответил Викландер, чуть ли не извиняясь.

Тогда, больше двух лет назад, они проводили генеральную зачистку оперативных баз данных. Сотрудники, которым это было поручено, вынуждены были записываться в очередь, дожидаясь, пока компьютерщики справятся с их заказами. Объем информации по мере выполнения заказов уменьшался.

А поскольку каждая заявка скреплялась подписями и заказчика, и исполнителя, для Викландера не составило труда обнаружить комиссара Перссона и его заказ. И не только Перссона, но и других сотрудников, стоящих до или после него в очереди на «приборку» баз данных.

— Здесь-то они и промахнулись, — сказал Викландер. — Количество килобайт в файлах регистрируется постоянно. Короче говоря, можно узнать, сколько именно килобайт вычищено не кем-то иным, а именно коллегой Перссоном. А поскольку нам известно стандартное количество килобайт в каждом формуляре, до десятка примерно, то получается, что он вычистил как раз четверых, занесенных в базу данных в связи с захватом немецкого посольства.

— Компьютерщики халтурят, — сердито сказал Юханссон. — Надеюсь, ты им на это указал?

— Да. Они благодарили за ценную помощь.

А что им еще оставалось делать, подумал Юханссон.

— Значит, вычищено четверо, — произнес он вслух. — И ты не знаешь, кто они?

— Нет, — отрицательно покачал головой Викландер, — этого я не знаю.

— Может быть, это кто-то из тех клоунов, что собирались отомстить за выданных западногерманскому правительству участников захвата посольства, похитив Анну Грету Лейон? — размышлял вслух Юханссон. — Если память мне не изменяет, там чуть не тридцать человек было задержано, причем в несколько приемов. И шведы, и иностранцы. Кто-то из них через несколько лет даже стал депутатом риксдага…

— Крёхер и его приятели… — Викландер покачал головой. — Вряд ли они. А имя депутата — Хуан Фонсека. Кстати, он был ни в чем не виноват. Ему даже в утешение выплатили компенсацию…

— А ты не путаешь? — Юханссон с удивлением уставился на Викландера.

Компенсация, этого еще не хватало! — подумал он. Юханссон во многих отношениях был очень старомоден.

— Сто процентов. Во-первых, их перешерстили вдоль и поперек, а во-вторых, их никто из регистров не вычищал. На них там столько материала — на несколько диссертаций наберется. Тысячи страниц. Они в базе появились попозже, уже после захвата посольства… Решили отомстить Анне Грете Лейон, она тогда была министром занятости и занималась иммигрантами и антитеррористическим законодательством. Короче говоря, формально решение о высылке немецких террористов подписала она.

Плевать на юриспруденцию, подумал Юханссон. Он прекрасно знал, что невозможно заниматься полицейской работой, особенно в критической ситуации, держа свод законов под мышкой.

— Значит, четверо вычищены, — подвел он итог, — и мы понятия не имеем, кто эти четверо, хотя речь идет, пожалуй, о самом тяжком преступлении за всю историю отдела. Странно…

— Очень, — согласился Викландер. — Хотя самое странное не это.

— Что еще? — Юханссон подозрительно уставился на собеседника.

По мнению Викландера, самое странное было то, что несколько месяцев назад, незадолго до того как Юханссон вступил в должность, в акте о захвате посольства ни с того ни с сего возникли две фамилии. Двое шведов, которые якобы помогали немцам спланировать и подготовить операцию по захвату. Формально они являются соучастниками двух убийств, массового захвата заложников, нанесения значительного вреда общественной собственности, саботажа плюс еще кое-что — так, по мелочи.

— Вот это да! — восхитился Юханссон.

Пожалуй, потянет на пожизненное, подумал он.

— Вот именно. То есть, скажем так, кто-то получил недурной толчок для карьеры. Особенно в то время.

— Что это за люди?

— Обоих нет в живых, — сказал Викландер. — Один из них был журналистом на ТВ, довольно известным в свое время, я имею в виду конец семидесятых и восьмидесятые. Его звали Стен Веландер, родился в сорок седьмом. Умер от рака пять лет назад.

— Что-то припоминаю, — нахмурился Юханссон.

Тощий темпераментный мужик с ухоженной небритостью и взглядами вполне в духе времени… Впрочем, все они одинаковы, подумал он.