Смертельный аромат № 5 - Тарасевич Ольга

Габриэль Шанель считала по-другому. Артур чувствовал, что его симпатия взаимна. Любимая охотно проводила с ним время, но когда он во время одной из таких уединенных прогулок попытался поцеловать хорошенький ротик, красный от карминной помады, Габриэль в гневе оттолкнула его.

– Как не стыдно! А еще друг Этьена!

– Ты же не любишь его, – Артура прямо затрясло от возмущения и обиды. Женщины никогда ему не отказывали. И он знал, что строптивая девица тоже хотела этого поцелуя! – А в Руайо, между прочим, приезжала крошка Жози, и она провела ночь с Этьеном.

Габриэль лишь закусила губу и, смахнув набежавшие на глаза слезы, с горечью сказала:

– Бой, мне это совершенно не интересно.

Он не мог ею обладать. Пришлось довольствоваться тем, что есть. Ее веселыми песенками, когда она мастерила шляпку. Ее восхищением Парижем. Прогулками…

– …Этот парк возник по распоряжению герцога Шартрского, – Артур старательно играл роль гида. Хотя больше всего ему хотелось не совершать исторический экскурс, а коснуться едва заметной синей прожилки на длинной ослепительно белой шейке Габриэль, украшенной нитями искусственного жемчуга. – Пойдем, дорогая, в глубине парка Монсо есть очаровательная шартрская ротонда.

– Бой! Я так больше не могу! Мне нужно с кем-нибудь посоветоваться, иначе я сойду с ума!

Голос Габриэль дрожал от отчаяния.

Артур увлек ее на ближайшую скамью с вычурными перильцами и озабоченно посмотрел в любимые карие глаза. В них плескалось столько боли, что Кейпл не нашелся что сказать. Он подозревал: Этьен опять что-то выкинул.

Примерно так и оказалось.

– Заказов становится все больше. Мы не справляемся. Сегодня попросила расчет Люсьена. Ты знаешь, скольких трудов мне стоило уговорить ее работать с нами. Она превосходная модистка, и ее с радостью взяли бы в лучшие ателье. И вот она ушла. По очень простой причине. Находясь в этой квартире, нет никаких шансов заполучить знатную клиентуру. Мои шляпки носят дамы высшего света. Но лишь единицы приходят на бульвар Мальзерб сами. Они посылают служанок, они стесняются, им неудобно… Люсьена хочет, чтобы ее работой гордились. В нашей квартирке она сотрудничает… с кокоткой, Бой! Она именно это сказала!

Опомнившись, Артур спешно стал успокаивать Габриэль.

– Ничего страшного не случилось, – он смахнул предательски заструившуюся по бархатной щечке слезинку, невольно отмечая: у Габриэль очень нежная кожа. – Найдешь другую модистку, я помогу тебе.

– Она тоже уйдет. Уйдет. Надо съезжать с квартиры. Я говорила с Этьеном, когда ездила в Руйао. Если бы он только согласился купить мне бутик! Но нет. Он никогда не пойдет на такой шаг. Сказал, что приобрел недавно луговой участок, содержание лошадей обходится дорого, и он не может выбрасывать большие деньги на ветер.

Артур облегченно вздохнул. Если проблема в помещении для бутика, слезы на прекрасных глазах испарятся через секунду.

– Я куплю тебе этот бутик. Можешь уже придумывать ему название. Шляпы от Шанель – звучит неплохо, не так ли?

– Я хочу заниматься не только шляпами, но и шить одежду, – быстро заговорила Габриэль и вдруг умолкла. Она явно не сразу уловила смысл сказанных Боем слов. – Ты?! Купишь бутик?! Мне? Мне, да? Артур, я не ослышалась?

Она бросилась Бою на шею и поцеловала его. Губы Габриэль были солеными от слез…

Через месяц на рю Камбон, 21 появилась вывеска «Chanel Modes».[6]

Объяснения с Этьеном Бальсаном Артур взял на себя. Бывший любовник Габриэль был несколько раздосадован, но с деланой любезностью сказал:

– Я буду рад видеть вас обоих в замке Руайо. – И, хитро подмигнув, добавил: – Кстати, Бой, нет ли у тебя на примете молоденькой «курочки»?

– Лик, я все выяснил. На место происшествия выезжали съемочные группы двух телеканалов. Сейчас монтируют сюжеты о смерти Весты Каширцевой. Выход материалов запланирован на утренние выпуски криминальной хроники. Ты хочешь, чтобы мы тоже дали статью?

Вронская гневно взмахнула рукой. Как будто бы редактор отдела происшествий мог видеть ее, сидящую в засыпаемом снегом «фордике».

– Что ты, Витя, не вздумай! Никаких материалов для «Ведомостей», – от волнения голос дрогнул. Лика сглотнула подступивший к горлу комок и повторила: – Никаких статей, это событие нас не интересует.

И она быстро нажала на кнопку отбоя, предупреждая возможные споры с Виктором. Тема действительно горячая. Витька ей проест плешь, отстаивая свою точку зрения, и это напрасная трата времени. Непозволительная роскошь в нынешних условиях!

Итак, телевизионщики готовят сюжет, на часах – Лика бросила взгляд на запястье – половина девятого, и надо что-то срочно делать, а в голове ни единой мысли.

Отшвырнув телефон на сиденье, Лика закрыла глаза. Все пропало! У нее нет возможностей остановить информационную волну. Что для телевизионщиков проблемы Иры Сухановой, когда они уже материал отсняли, оператора, журналиста и водителя задействовали, в монтажке проторчали и с чувством выполненного долга запланировали сюжет в завтрашние программы? Да тьфу, плюнуть и растереть, мелочи!

– Бедная Ирка, – сочувственно прошептала Лика. Перед глазами возникло бледное напряженное лицо подруги. Ее как-то вдруг мгновенно потухшие рыжие вьющиеся волосы. Дрожащий подбородок… – Она даже поплакать по-человечески не может! Не может, потому что у нее работает несколько десятков девушек и парней. Штатные фотограф, визажист, парикмахер, преподаватели для школы красоты. Агентство открывалось с размахом. Ее олигарх хотел, чтобы все было «по-богатому», на порядок круче, чем у остальных. Да, Ирка была в «шоколаде» – на первом этапе, когда приходится вкладывать деньги, а не считать прибыли, олигарх ее полностью финансировал. Ну хотелось нефтянику создать такой цветник-оазис, по которому порхают милые девчушки. Прибыли агентство не приносило, профессиональной целесообразности никакой. Не вышки же нефтяные девчонкам рекламировать. Просто придумал себе такую игрушечку. Хобби на грани благотворительности. Причем редкий случай – сам на моделей «лиловым глазом» не косил, жену любил до безумия. Но потом, когда его посадили, Ирка осталась один на один со всеми финансовыми проблемами. Спонсоров не нашлось. Сама выкручивалась. И справилась! Шикарный уровень, штат, офис огромный в центре Москвы – все сохранила. Пахала, как лошадь, сутками. Да что говорить: на телефонный звонок не всегда могла ответить, ребенок неделями только с домработницей общался! Она не может рыдать по Весте, потому что у нее вагон и маленькая тележка таких девчонок и им надо искать работу, делать пиар-кампании, надо, надо, надо… Ира должна получить этот контракт!

Внезапно Лика схватила сотовый телефон. Ну конечно же! Как она сразу не вспомнила об этом человеке! Такой же трудяга, как и Ирка! Если кто-то поможет, то только он!

Дрожащими руками Вронская искала в телефонной книжке номер Владислава Сергеевича Опарина и мысленно молилась: только бы не отключил телефон. Время не рабочее. Да и дел у высокопоставленного сотрудника администрации президента множество, вдруг он не в Москве. И – захочет ли он помочь? Конечно, когда у него возникли проблемы, Лика писала статьи в его поддержку, но ведь у людей память на добрые дела короткая…

– Владислав Сергеевич, простите за поздний звонок, – выпалила Лика, услышав приятный басок. – Есть ли у вас возможность сейчас со мной встретиться?

Опарин растерянно молчал, и Вронская быстро добавила:

– Для меня это очень срочный вопрос. И очень важный. Пожалуйста…

– Через час в «Национале» вас устроит?

– Конечно!

«Наверное, его вызывали в Кремль, – подумала Лика и включила дворники. Зима плевать хотела на календарь, капризничала, сыпала пригоршни снега. – Он может помочь. Теперь – действительно может…»

Еще семь лет назад чиновника, отдающего указания журналистам, было и представить сложно. Владельцы СМИ и власти договаривались, проводили переговоры, обсуждали оптимальные условия взаимовыгодного сотрудничества. Конечно, абсолютной свободы слова не существует, журналисты всегда действуют в рамках, очерченных владельцем СМИ. Просто раньше владельцев было больше, они пытались формировать политику – и журналисты делали ставку на тот клан, действия которого не противоречили собственным взглядам и пристрастиям. Сейчас ситуация изменилась, рычаги реальной политики сосредоточены только в Кремле, и даже формально независимые СМИ все равно прислушиваются к «государственникам». Может, для имиджа страны и порядка в мозгах граждан это и неплохо. Однако сами журналисты в глубине души никогда не согласятся с целесообразностью таких мер. Когда привыкаешь в глаза резать правду-матку – «фильтровать базар» потом особенно тяжело.